Бегом на пятый этаж, дверь в зал, узкий проход за кулисами, и вот она – маленькая комнатка за сценой, ещё с прошлого года затянутая чёрной тканью с эмблемой в виде кипящего чайника и угловатыми рваными слоганами.
Максим сразу уселся за барабаны, Антон взял гитару, Костя встал у выключенного микрофона. Ударник тихо задал ритм, и Антон начал перебор. На перемене репетировать разрешалось, но не в полную силу, поэтому и микрофон не подключали.
Костя, стоя спиной к ребятам, смотрел в окно. Желтеющие берёзы, серое заводское здание через дорогу, ещё голубое, но уже прозрачное небо. «Under the bridge downtown…» как нельзя лучше подходила для унылой московской осени.
Вдруг открылась дверь, и в рубку вошли Ольга Олеговна, Маша и Нюта. Ребята перестали играть. Максим привстал из-за барабанов. Антон, наоборот, сел, не выпуская гитару. Костя ссутулился, торопливо засунул руки в карманы поглубже. Начинающие музыканты застыли в напряжённом ожидании.
Учительница долго осматривала стены с плакатами, рисунками, текстами и партитурами песен. После села спиной к окну.
– Ребята, сыграйте вот то, что вы сейчас исполняли.
– Ольга Олеговна, так это не то, что взрослые слушают, – пробубнил Максим.
– Точно не то, – кивая головой, как собачка на торпеде автомобиля, подтвердил Антон.
– Ну сыграйте не то.
– Так громко может быть, а перемена вот-вот закончится.
– А вы негромко.
Всё равно, конечно, очень тихо не получилось. Ольга слушала напряжённо, иногда постукивая стопой в такт музыки. Ребята допели. Каморка затихла в ожидании. Девчонки так вжались в дверь, что казалось приклеились к ней.
– Всё понятно, – сказала она строго, вставая и направляясь к двери. – Хватит вам тут просиживать.
– Нас выгоняют?
– Да.
Маленькая чёрная каморка онемела от такого ответа.
– Да, вас выгоняют. На сцену. Готовьтесь к концерту на День учителя.
– Ура! Полноценному?!
– Ну не сразу, давайте три композиции. И не очень шумные. Полиричнее выберите.
– Ольга Олеговна, вы прелесть! – Максим попытался выбраться из-за установки, но застрял, и только протянул руки, показывая, что хочет обнять учителя.
– Максим! Что за фамильярности? Хотя да, не без этого, – и она бочком вышла из маленького помещения, в котором стало слишком тесно от радости и шума.
Маша и Нюта раскатали на полу класса ватманы, положили учебники на углы, а сами устроились на партах.
– Ань, давай про учителей сделаем зелёным, а про школьников – синим?
– Нет, так всё перепутают. И вообще, я хочу про ребят сделать. Своё выступление! Маш, это же круто. Точно! Надо афишу придумать.
– Класс! Афиша – это здорово. Только сначала надо про учителей.
– Ну тогда давай зелёный и фиолетовый.
– Невелика разница, давай фиолетовый. Я стихи принесла распечатанные, мама на работе сделала. Сейчас вырежу, и приклеим под фотки учителей.
– Давай, я за водой для акварели. Посмотри, ещё журналы принесла. Там тоже вырезай.
В класс вбежал раскрасневшийся пятиклассник Егорка, шебутной пацан, любимец старшеклассников.
– Привет, малыш, чего за штаны держишься? – едва бросив на него взгляд, спросила Маня
– Пуговица оторвалась.
– Проводить к завхозу? Она пришьёт. Или пойдём в кабинет труда?
– Ходил, никого уже нет.
– Так и ты тогда иди домой.
– Да не могу, штаны потеряю.
В класс вошёл Кирилл, рослый детина с квадратными плечами.
– Киря, привет. Принёс маркеры?
– Угу, – он высыпал на стол разноцветные фломастеры.
