– Слушай, у тебя же всегда всё есть?
Кирилл растянул рот в самодовольной улыбке.
– А вот скажи, булавка есть?
– Есть, – ещё радостнее ответил здоровяк.
– Дай, а?
– Нет, – он вдруг насупился.
– Ты чего это жадничаешь?
– Да не могу я, Маш, прости! Если отдам булавку, то буду держать штаны до самого дома.
Маня проглотила смешок, а вот Егорка захохотал в полный голос. Кирилл смущённо заторопился из класса.
Суетливые будни шли своей чередой. Началка репетировала бальные танцы в коридоре. Семиклассники зачитывали рэп. То туда, то обратно проплывали сценические декорации, грохоча колёсиками, с криками: «Поберегись!».
Учителя пребывали в благодушном настроении.
А вот в каморке стали замечать неладное. Кирилл частенько теперь пропадал на переменах и периодически прогуливал уроки. Притом не все или, как было принято, последние, а совершенно по непонятной логике. В понедельник – второй и третий уроки, в среду – пятый и перемену, в четверг – первый, а потом четвёртый и пятый.
Ребята заподозрили, что у Кирилла появилась новая девушка. Но не из школы, а из соседнего кулинарного училища. А как сказать об этом Маше? И надо ли? Она, конечно, твердила всем, что «никакая она ему не девушка», но все вокруг всё понимали.
В тот день репетировали на сцене. Кирилл встал из-за микшерного пульта, который пристроили на парту в конце актового зала, и пошёл к выходу.
– Кирь, а ты куда опять уходишь-то? – не выдержал Антон.
– Да мне в ЗАГС надо, тут недалеко, – ответил он будничным тоном и вышел, оставив ребят в недоумении и тишине.
– Женился? – растерянно обернулся на друзей Костя.
– Да ты что? Конечно, нет! Готовится, наверное, только.
– Вы вообще в своём уме? Ему шестнадцать лет! Какие женитьбы.
На следующее утро, измученные придуманной накануне санта-барбарой, ребята обступили друга.
– Колись, чего ты в ЗАГСе делаешь? – серьёзно потребовал Костик.
– Ребят, а в чём дело-то? Я в спортивный лагерь еду на каникулах, а муравьи сожрали половину свидетельства о рождении, без него в лагерь не берут. Вот и хожу, восстанавливаю.
Лица одноклассников начали расползаться в идиотских улыбках. Первым прыснул Антоха, и тут же лавина смеха накрыла всю компанию.
– Муравьи, – выкрикнул Антон сквозь слёзы.
– Погры…погрызлиии, – задыхаясь от смеха, скрючился Костик.
– Да ладно вам, ребят, – еле сдерживаясь, бормотал Кирилл. – А вы меня уже женили, что ли?
Все загоготали ещё громче.
С того дня и до окончания школы Кирилл носил кличку Муравей, хоть и был совсем не маленького роста. И не сгрыз ни одного документа.
К четвергу школу штормило от отсутствия дисциплины и привычного порядка. А в этот раз все настолько увлеклись подготовкой к празднику, что и учителя, и ученики пребывали в состоянии творческой эйфории и каникулярного восторга.
Дошло до того, что огромные, высоченные, без пяти минут выпускники затеяли игру в догонялки. Словно стадо из передачи «В мире животных» или серии ВВС о миграции парнокопытных, они с грохотом носились по коридорам, поднимая пыль. А младшие школьники прилипали к стенам, надеясь, что их не снесёт толпа веселящихся жеребцов.
Антон резко хлопнул лестничной дверью и кубарем скатился вниз по лестнице. Костик бы точно его догнал, если бы не злополучная дверь. Но что-то пошло не так, и он, не успев рвануть на себя ручку, влетел в дверное стекло, и вместе с россыпью осколков вывалился на лестницу. Этаж затих. Школьники медленно подтягивались поближе, перешёптываясь. Тишину коридора нарушали только каблуки, нервно семенящие к месту происшествия. Костя лежал на животе, смотрел на Антона, стоявшего пролётом ниже. Оба тяжело дышали и нервно посмеивались. Они понимали, что несут эти мелко постукивающие каблуки, но им не было страшно. Было немного неловко, но в целом, конечно же, смешно.
