– Извините, – доверительным шепотом обратилась я к Коринне. – Зря я надела это идиотское платье. Перевернула весь шкаф, примерила восемь платьев и запаниковала. С вами, наверное, тоже такое бывает.
– Никогда, – ответила Коринна. – Я люблю простоту в одежде.
Динсдейл, который сидел напротив, сочувствующе улыбнулся и протянул мне сигарету. Я взяла, хотя вообще-то не курю.
– Пожалуйста, не курите рядом со мной, – прошипела Коринна.
Вечер начался скверно. Оливер не заехал за мной. Вместо этого он прислал шофера в шляпе, который сообщил, что Оливер задерживается в студии и встретит меня в Гросвенор-хаус. За этим последовали двадцать минут позора в фойе, полном знаменитостей. Все на меня смотрели, и я понимала почему. Они жалели меня из-за моего идиотского платья. На помощь снова пришел Динсдейл. К тому времени как он взял меня за руку, я уже дважды сходила в дамскую комнату, восемь минут созерцала план размещения гостей, притворяясь, что никак не могу найти «Оливера Марчанта и Гостя». И только тогда до меня дошло, что Оливер, должно быть, уже давно знал об этом вечере. Знал, что ему понадобится спутница. Может, он пригласил меня в последний момент, потому что его спутница заболела? Наверняка какая-нибудь ухоженная красавица, критик, специалист по упадку эссенциализма в средневековой европейской новелле, с упругими ягодицами, похожими на два бильярдных шарика.
Ко мне подошел старый эстрадный комик Джимми Хоршэм, начал болтать и никак не отвязывался. Несколько раз он как бы невзначай упомянул, что снял комнату на ночь в Гросвенор-хаус. Но тут появился Динсдейл, и Джимми смущенно улизнул.
– Дорогая, дорогая! Что ты делаешь с этим грязным старым занудой? Как он только до такого додумался? Пойдем, пойдем. Попробуем канапе. Я прячусь от Барри, – заговорщически прошептал он. Барри Райс тоже был легендой театральной сцены и лучшим другом Динсдейла. – Он пришел с этой слонихой, своей женой. А ты с кем? С этим грязным старикашкой Гинсбергом?
– Нет. Я с Оливером Марчантом, – гордо ответила я.
– И где же он, моя дорогая? Почему он бросил тебя на растерзание этим хищникам? – Динсдейл уставился на меня, нахмурив брови так, что глаз стало не видно.
– Он задерживается в студии.
– Нет, моя дорогая. Нет, нет, нет. Вот он, смотри, – сказал Динсдейл. Каждая черточка его лица выражала тревогу.
Я ощутила укол обиды. Оливер, в темном костюме без галстука, стоял и смеялся рядом с Коринной Боргезе – похоже, над своей собственной шуткой. Он наклонялся к ней, выразительно махая руками. Коринна смотрела прямо перед собой, на ее губах играла снисходительная полуулыбка. Динсдейл схватил меня за руку и потащил через зал.
– Вот он, моя дорогая. Пойдем. Сейчас мы разберемся.
Я чувствовала себя как ребенок, которого забыли забрать после школы.
Увидев меня, Оливер на секунду растерялся.
– Рози! Привет, как дела? Я тебя повсюду ищу. – Он улыбнулся, наклонился и поцеловал меня. Его запах пробудил воспоминания о ночи головокружительной страсти, но Оливеру, похоже, было до лампочки. – Познакомься с Коринной Боргезе, – сказал он.
– Очень приятно, – сказала я. Наконец-то я начала понемногу разбираться в правилах Клуба Знаменитых.
– Спасибо, – ответила Коринна.
Наступило неловкое молчание.
– Как дела? – спросил Оливер.
– Нормально, а у тебя?
– Нормально.
Вот и поговорили.
Через час все уселись за столы, и я взмолилась, чтобы Оливер не посмотрел на меня и не заметил, что со мной никто не разговаривает. Оливер посмотрел на меня и заметил, что со мной никто не разговаривает. Я попыталась улыбнуться, но вышло неестественно, как-то по-сатанински – как у ребенка Розмари, с желтыми глазами и хлебными крошками в зубах.
