Он ведь и правда бросит всё и откажется от всего ради меня и нашего ребенка. А потом, когда эйфория пройдёт и в сухом остатке останется серый быт с постоянной нехваткой денег, он возненавидит меня и нашего ребенка.
Но и делать аборт я тоже не хочу. Это ведь убийство. Самое настоящее. Наверняка, у ребенка уже бьётся маленькое сердечко. Разве можно его убить? Как я после этого буду жить, да еще храня втайне от всего мира, какое я чудовище? Я не могу так поступить.
А что, если после аборта я не смогу родить, когда мы действительно будем к этому готовы? Что тогда? Я часто слышала, что после аборта есть риск вообще никогда не забеременеть и не родить. И тогда вся правда вскроется и это точно будет концом всего.
Пока я тонула в тяжелых мыслях, во дворе дома с характерным металлическим скрипом открылась калитка.
Саша.
В одно мгновение я заставила себя перестать плакать. Отерла рукавами толстовки слёзы и сопли. Закинула все тест-полоски в рюкзак и закрыла его, проверив, чтобы ничего не осталось.
Встала напротив двери, слыша, как открылась входная дверь дома, послышался шорох одежды, упала клюшка (она всегда у него падает), а затем раздались торопливые шаги в сторону комнаты.
- А мать сначала обнять не хочешь? – строгий голос Ольги Васильевны, который оказался проигнорирован Сашей, вошедшим в комнату.
- Руфи, - выдохнул он с таким облегчением и счастьем, что моё сердце сжалось в болезненном спазме. В два шага Саша сократил между нами расстояние, подхватил меня на руки, заставив привычно обнять его руками-ногами, и зарылся носом в сгибе моей шеи. Прохладные после улицы пальцы небывало нежно пробрались под толстовку и огладили спину, запустив мурашки. Глубоко вдохнул, прижался губами. – Малышка. Неделя без тебя. Думал, сдохну.
Стиснув зубы, поняла, почему ходят слухи о том, что в финальной игре он разнес всю «коробку» в мясо. Спешил вернуться ко мне.
А теперь мне предстояло оторвать его от себя. Так же с мясом и болью. Но сначала я хочу попрощаться. Пусть он этого не поймёт и никогда не узнает, но я хочу с ним, хотя бы, попрощаться как с родным человеком.
Закрыв глаза, погладила сильные широкие плечи через ткань футболки, запоминая наощупь каждую мышцу, каждую впадинку. Носом втянула запах его волос и горячей кожи. Потёрлась о щетину и запретила себе плакать. Как и касаться его вновь.
- Поставь меня, - сказала я не своим голосом.
Не сразу, но Саша повиновался, мягко поставив меня рядом с собой. Потянулся к губам, чтобы, наконец, поцеловать.
Ох, как я хотела этого поцелуя. Как мечтала о нем всю неделю. Но теперь вынуждена отказаться от него, возможно, навсегда.
- В чем дело? – нахмурился Саша, поняв, что я избегаю его прикосновений.
- Нам нужно расстаться, - сказала я быстро и тут же опустила взгляд на его кадык, который резко дернулся.
Смотреть ему в глаза, полные любви ко мне, было невыносимо тяжело и больно.
- В смысле? Ты шутишь? Руфи, посмотри на меня, - Саша попытался пальцами коснуться моего подбородка и поднять голову, но я не позволила.
Ударила его по руке и отошла к кровати, чтобы взять свои вещи.
- Не шучу, - сказала я, делая вид, что застегиваю и так уже закрытый замок рюкзака. – Мне надоело жить в этой нищете, надоело на всём экономить. Я хочу другой жизни, понимаешь? Рестораны, украшения, красивые платья…
- Руфи, - подошёл Саша сзади и уткнулся носом в макушку, обнял за плечи. Давясь слезами, я зажмурила глаза и умоляла себя не сдаваться. – Я в этом году заканчиваю универ, ты же знаешь. А потом у нас будет всё... Я подпишу контракт... Мы уедем отсюда… Осталось немного подождать…
