Приданое для Анжелики - страница 15

– Не учите меня, что мне делать! – заорал он. – Я что, похож на дурака?!

Падре Хуан не хотел приглашать священника. Это было рискованно. Амбруаз мог знать за собой какой-то грешок, покаяться и получить отпущение. Это означало бы крах всего следствия. Даже если состав преступления и был, то с момента отпущения греха он для церкви уже не существовал.

С другой стороны, если Амбруаз, пока еще невиновный, умрет без покаяния, то встанет вопрос о персональной ответственности падре Хуана. За смерть без покаяния головы отрывали мигом. Даже инквизиторам!

– Он умирает, – сухо констатировал врач.

Падре Хуан скрипнул зубами и рывком поднялся с колена. Грех Амбруаза пока оставался гипотетическим, а вот угроза смерти без покаяния становилась все более реальной.

– Хорошо, сделайте так, как он просит.

Во всей Коронье был только один священник-француз, отец Жан. Он жил далеко, в представительстве крупной торговой компании, и посыльный мог опоздать. При разбирательстве этого случая врач и юрист подтвердят, что падре Хуан отдал это распоряжение.

Юрист мгновенно сунул в руки умирающего француза Библию, врач послал здоровенного послушника в торговое представительство, а падре Хуан снова рухнул на колени. Он был обязан хоть что-нибудь найти. Но шла минута, вторая, двадцатая, а все было без толку: в паре шагов от него умирал святой.

В конце концов пришел священник. Исповедь началась и кончилась. Умирающий выразил свою последнюю волю, и лишь тогда до инквизитора дошло, что он что-то такое подозрительное уже видел.

– Где оно?! – Падре Хуан бросился к уже просмотренным бухгалтерским книгам, нашел знакомый корешок, вытянул, открыл и тихо, счастливо рассмеялся.

– Он – пайщик!

Врач, юрист и французский священник недоуменно переглянулись.

– Амбруаз Беро – совладелец этой шхуны! – громко объявил инквизитор. – Он купил в ней долю!

Юрист прищурился. Он уже понимал, чему так радовался падре Хуан. Если Амбруаз Беро является совладельцем шхуны с еретическим изображением, то он виновен даже больше, чем капитан судна. Его можно было смело отправлять на костер!

Падре Хуан взял бухгалтерскую книгу и подошел к умирающему. Тот совершенно распух и уже не мог проронить ни слова.

– Ты виновен! – Инквизитор прямо перед его глазами потыкал пальцем в запись о покупке пая. – Я уверен, что именно в этом грехе ты не покаялся!

Амбруаз Беро перевел взгляд, полный страдания, на французского священника. Уже было видно, что падре Хуан прав. Именно этот грех не был раскрыт на исповеди. Значит, Амбруаз Беро – не просто грешник, а злостный еретик, сохранявший верность язычеству даже перед лицом Господа, на смертном одре!

– Так, быстро протокол! – распорядился падре Хуан.

Счет шел на секунды. Юрист кинулся к столу, быстро застрочил по листу бумаги. Едва падре Хуан поставил завершающую подпись, грешник дернулся, сжал кулаки и обмяк.

«Я успел!» – Инквизитор вытер рукавом рясы взмокший лоб и опустился на стул.

Ноги не держали его. Оставалось подумать, все ли он сделал, хотя падре Хуан уже видел: нет, пока не все.

Вслед за отцом следовало довести до приговора и потенциальную жалобщицу, чересчур грамотную и своенравную сеньориту Анжелику Беро.

Анжелика едва успела помыться ледяной водой с отвратительным вонючим мылом, как за ней приехали. Не говоря ни слова, ее сунули в ту же самую глухую черную карету. Спустя полчаса тряски по плохой дороге она оказалась в той же комнате, в которой рассталась с отцом.