Приданое для Анжелики - страница 17

Сеньорита Анжелика покачнулась так, словно ее ударили в живот.

– Что?!

– Да, Анжелика. – Отец Жан удовлетворенно закивал ей. – Вплоть до совершеннолетия ты будешь служить Господу.

В комнате повисло гробовое молчание. Падре Хуан опустил глаза в стол. Он уже ничего не мог сделать. Едва покойный озвучил эту свою волю, его дочь попала под защиту небольшого, но довольно сильного монастыря. Тронуть ее теперь означало вступить в конфликт с церковью, а это – занятие для дураков.

– Четыре года в монастыре?! – возмутилась девушка, еще не понимающая, что покойный отец только что спас ее от костра. – Мне и так уже семнадцать! Замуж давно пора выходить!

– Всего четыре года, – мягко произнес отец Жан. – После этого вы сможете распоряжаться собой так, как захотите.

– Всего?! Вы сказали «всего четыре года»?!

Падре Хуан задумался. Ему сложно было вот так сразу оценить, насколько может быть опасна Анжелика Беро, когда станет совершеннолетней и все-таки выйдет за монастырский забор.

«Не трусь, – подбодрил он себя. – Документы в порядке, протокол составлен со всей тщательностью. Что она сделает?»

Но он прекрасно понимал, что неуязвимых людей нет. Было бы желание отомстить, а способ найдется.

Ясно, что ни один следователь не довел бы ни единого еретика до приговора, если бы соблюдал все формальные процедуры. Такова практика. В сегодняшнем деле тоже не обошлось без мелких процедурных нарушений. Так, Амбруаза Беро поместили в колодки, хотя на тот момент он еще был только «легко подозреваемым». Да, колодки отлично помогают подавить волю еретика, но формально это было нарушением.

То же и с коротким пребыванием этой девчонки в монастыре. Она от этого совершенно не пострадала, но формально правила были нарушены.

Падре Хуан поморщился. Существовала только одна мера, решавшая всю эту бездну проблем на корню: неукоснительное доведение до приговора всех, кто еще может пожаловаться. Сегодня он этого сделать не сумел – впервые за много лет.

– Поганые ублюдки! – закричала будущая монахиня. – Чтоб вас черти в аду зажарили!

Падре Хуан недовольно рыкнул и зажмурился. В любой другой ситуации он бы ее за такие слова в порошок стер. Теперь ему приходилось терпеть и утешать себя тем, что худо-бедно, а трех своих племянниц он сегодня приданым обеспечил. Завтра кладовщики примут сахар, послезавтра товар оптом уйдет на биржу. Через неделю двоюродный брат, числящийся доносчиком, отдаст падре Хуану все, что сумел добыть.

– Чертовы ублюдки! – вопила уже у дверей несостоявшаяся еретичка. – Чтоб вас всех!..

Адриан вошел в число крупнейших коммерсантов Парижа мгновенно.

– Слышали, какую аферу провернули эти Матье? – судачили парижане. – Едва отец обанкротился, у сына тут же появились деньги!

– И какие! Парню всего-то двадцать один, а он уже делает поставки для всей действующей армии!

– Ни стыда ни совести! Яблочко от яблони…

Адриан в объяснения не пускался. Пусть парижане думают что хотят. Он тщательно расплатился и с Жан-Жаком, и с каждым спекулянтом. Потом молодой человек снял контору в предместье Сен-Антуан. На втором этаже он обустроил спальни для отца, гостей и себя. Адриан выдал небольшое пособие прислуге, уволенной отцом. Денег оставалось в обрез. Закупочные цены были крайне низки, а бонус интенданту, напротив, довольно высок.

– Будете работать для армии и дальше? – Жан-Жак искоса глянул на него, пересчитав несколько толстенных пачек ассигнаций.