Вечером дети с удивлением глазели на незнакомого человека, пришедшего вместе с матерью.
− Это дядя Улугбек, – представила им незнакомца Екатерина. – Он возьмет к себе наши вещи. Мы ведь все не увезем, правда?
После осмотра вещей сели ужинать. Малыши сначала с недоверием и опаской поглядывали на чужого дядю, затем постепенно успокоились и к концу ужина признали его за своего: Улугбек, коверкая русские слова, смешно им подмигивал и шутил. Девочки постарше, изредка бросая на гостя короткие взгляды, застенчиво работали ложками.
Уложив детей спать, Екатерина закрыла дверь в спальню и вернулась на кухню. Улугбек не уходил.
− Катья, мая вино есть. Кароший. Давай выпьем? – он пытливо посмотрел на женщину.
Катя знала, что за этим может последовать. Прогони она сейчас настойчивого ухажера, он уйдет и слова не скажет. Мужчина не наглый. Но ей не хотелось его прогонять. Уже много месяцев никто не смотрел на нее так нежно и призывно, никто не помогал ей так от души, как это делал симпатичный узбек.
− Давай, – просто сказала она и поставила на стол стаканы.
Они пили терпкое красное вино и говорили о чем-то неважном и легком. И ее душа, и тело, истосковавшиеся по мужским ласкам, все таяли и таяли, как асфальт под горячими лучами солнца. Сейчас она не хотела помнить о том, что замужем, что у нее четверо детей и что наступит завтра, когда ей будет ужасно стыдно за то, что произойдет сегодня.
Улугбек уловил это мгновение ее полной покорности ему, красивому и сильному мужчине. Он не спеша поднялся и выключил свет. Затем в полутьме отыскал руки Екатерины и потянул ее к себе. Она не стала сопротивляться, и два жаждущих друг друга существа слились в едином порыве непристойной, но такой желанной страсти.
Среди ночи Людку разбудили неясные звуки. Она затаила дыхание и стала прислушиваться. Звуки слышались с кровати, где спала мать. Вот кто-то что-то сказал. Легкий приглушенный смешок. Затем четко произнесенные слова:
– Тише! Кажется, Людка проснулась.
– Нет, спит.
Девочка узнала голоса. Лицо ее вспыхнуло. Мать с мужчиной! Что они там делают? И вдруг ее осенило: конечно же то, что делала с ней когда-то Лилька, что делают мужчины и женщины, когда, раздевшись, ложатся в постель. От этих мыслей она вспотела, но не двигалась. Так и лежала неподвижно, пока снова не погрузилась в глубокий сон.
Проснувшись поутру, дочь увидела мать на кухне. Та готовила завтрак и выглядела немного смущенной и какой-то расслабленной, умиротворенной.
– Доброе утро! Как спалось? – Екатерина испытующе посмотрела в лицо дочери, но ничего на нем не прочла.
– Хорошо, – ответила Людка и пошла к умывальнику.
Людка умела хранить тайны. А их у нее было уже две: любовь к Женьке Воронину и ночное приключение с Лилькой. Если маме хорошо, значит, у Людки появится еще один секрет. Она будет молчать, и ни одна живая душа никогда ничего не узнает.
Глава 11
Обычно у Людки к концу учебного года откуда-то появлялась чрезмерно деятельная трудоспособность. Ее не расслабляли ни повторение уже изученного на уроках, ни мысль о скорых каникулах, ни наступающая жара. Изо дня в день она подолгу просиживала над книгами и зубрила домашние задания. Сейчас же все было иначе. Отличница нехотя открывала дневник, быстро писала в тетради и, полистав несколько минут учебники, безразлично откладывала их в сторону. Одна мысль будоражила ее: она скоро уезжает!
