Лифт вез долго, и когда кабина приехала на девятый этаж, она внезапно остановилась. Открытие дверей не случилось. Видимо именно в этот момент один из молодых воров вынул какое-то реле, и вся система лифта внезапно отключилась. Мы замерли, не понимая в чем дело и почему двери не открываются. На этом этаже находилась квартира Тани, мы услышали, как соседняя дверь открылась. Это вышла соседка, чтобы вынести мусор. Видимо она спугнула воровскую шпану. Айварс подал условный сигнал, громко закашлялся, и ребята, схватив все что было, выскочили из шахты лифта, ринувшись в узкое окошко на крышу. Айварс спустился на 8-й этаж и затаился, пока соседка выбросит мусор в мусоропровод и уйдет, чтобы вновь подняться на 9-й, затем пробраться по железным ступеням к лифтовой площадке, а за ней нырнуть на крышу вслед за ребятами.
Мы притаились в лифте тоже, потому как Таня не захотела открываться соседке в том, что ведет меня к себе домой. Та, слывшая старой сплетницей, всегда жаловалась ее матери. А мама не любила гостей, а в особенности подруг, которые приводили за собой мальчиков. Когда соседка, выбросив мусор, удалилась к себе, хлопнув дверью коридорчика, до нас вдруг начало доходить, что мы застряли в лифте и зря не позвали ее на помощь.
– Мы, кажется, застряли, – сказала Таня.
– Вызываем лифтера? – спросила я.
– Жми.
Мы уже знали, что вызвать лифтера, нажав на кнопку сложно, потому что сломанные лифты эта такая актуальная проблема бандитских 90-х, а маленькая и неблагодарная зарплата лифтера – это проблема вообще. Как мы ни тискали кнопку, нам никто не отвечал. И тогда на Танином лице появилось выражения уныния, но мы не заскучали.
– Айна, – оживилась Таня и ее «болгарские» глаза засветились. – А давай я воспользуюсь такой обстановкой и расскажу то, что хотела рассказать дома.
– Давай.
– Я влюбилась, Айна! – она светилась от радости.
– В кого?
– В твоего брата, – призналась она, опустив темные ресницы.
– Правда? – не поверила я.
– Да, и хочу добиться его расположения, – ее щеки покрыл румянец.
– Скажешь ему об этом?
– Я хочу с ним настоящей любви.
– Это как?
– Это в полной мере.
Я задумалась, а она, коснувшись моего подбородка, усмехнулась.
– Ну ты что? Думаешь, твой брат не подходящий человек? Давай подумай, он же мальчик, а я девочка – нам вместе по дороге.
– А мне?
– А тебе… – она задумалась. – А ты будешь при дороге.
В лифте было очень тесно и немного душно. Мы стояли вплотную, и я заметила, что в ее карих глазах блеснул странный озорной огонек.
– Вы же с Айварсом близнецы! – выкрикнула она радостно. – И ты моя лучшая подруга!
– Да…
– Он мальчик, в которого я влюблена. Так что, почему бы мне сначала не потренироваться с тобой?
Ее идея была такой ошеломляющей, что я не могла произнести ни слова, стояла онемев, рассматривая ее лицо, вспыхнувшее новым румянцем.
– Давай начнем с поцелуя, – продолжала Таня.
Она двинулась в мою сторону, приблизив свое круглое лицо. Ее пухлые губы коснулись моих и слегка приоткрылись. Я никогда ни с кем не целовалась, и стало любопытно как это. Закрыв глаза, я приоткрыла рот. Таня прижала мою голову, обхватив руками шею. В тот момент она засунула язык мне в рот. Затем начала облизывать губы, причмокивая. Наверняка она насмотрелась этого в фильмах, которые подпольно привозили из-за границы на видеокассетах. Я тоже видела такой поцелуй, он назывался французский. И вот сейчас мы стояли с ней в лифте и жадно целовались, изображая киношный взрослый поцелуй. И у каждой из нас он был первым.
