– Не беспокойтесь! – успокоила Паэртона хозяйка дома. – Я позабочусь о Ваших детях, как если бы они были моими собственными.
Надо отметить, что тетушка Барет никогда не лгала. И хотя могла превратить самые обычные продукты в настоящие деликатесы, ее главным талантом были доброта и сострадание. На острове это знал каждый. В уютный дом Барет можно было придти с любыми сомнениями и печалями, будучи уверенным в том, что тебя выслушают и утешат. Барет не всегда жила одна: года три назад ее супруг, слывший лучшим на острове ловцом жемчуга, неожиданно скончался прямо в лодке после одного из самых продолжительных своих погружений. При этом в правой руке Уильям Барет крепко сжимал не очень большую, но, по-видимому, старую раковину. Ее содержимое – крупная грушевидная жемчужина идеальной формы стала главным наследством Элеоноры Барет. Скуповатый ювелир, к которому она обратилась после похорон мужа, не смог сдержать восторгов и заплатил женщине то, что она просила. На вырученные средства тетушка Барет купила в Сиднее несколько коз, которые для островитян считались очень ценным приобретением.
В маленьком хозяйстве Элеоноры было и с десяток кур. Все это не ускользнуло от взгляда Паэртона, когда хозяйка дома рассказывала ему краткую историю своей жизни на острове. Без всяких объяснений Паэртон понял, что любовь к ближним помогает этой женщине справиться с собственными жизненными невзгодами. Не сомневаясь, что общение с тетушкой Барет не только не повредит его детям, но и пойдет им на пользу, гость острова поцеловал Элеоноре руку, откланялся и в сопровождении помощника капитана, Картера, а также неожиданно образовавшейся детской свиты, направился к берегу. По пути они поговорили о том, что дочери Паэртона, вероятно, удобнее всего поселиться у миссис Барет, а Майклу будет комфортнее в домике Рени. Оба жилища действительно находились едва ли не в двух шагах друг от друга, так что никаких проблем не должно было возникнуть. Картер еще раз заверил Паэртона, что без присмотра его дети не останутся. На прощание гость обещал Картеру, что судно вернется к острову вместе с девочкой и мальчиком ровно через четыре дня.
Какими же долгими показалась эти четыре дня Рени и его друзьям! К означенному времени он, близнецы, Алис и Ив со своим отцом пришли на берег. Даже ожидая гостей, дети продолжали начатый сразу после визита Паэртона разговор о том, как лучше построить обучение его отпрысков навыкам подводного плавания.
– Окажутся ли они способными учениками? – засомневалась Алис.
– А почему бы и нет? – отпарировал Рени. Для встречи юных лондонцев мальчик надел белую рубашку, которую обычно берег для особых случаев. Алис заметила это и, не скрывая улыбки, поинтересовалась, что он хочет подарить «аристократке». В ответ услышала:
– Да так, пустячок…
– Значит, пустячок, – задумчиво повторила девочка.
– Ты обиделась на меня за то, что я решил сделать ей подарок?
– Нет, Рени. Просто…
– Подарок будет вполне традиционным. Конечно же, я подарю ей жемчужину.
– А ты не думал, что у нее, наверно, множество таких «пустячков».
– Не думал. Для меня это как-то неважно. Важнее, что ты почему-то сердишься, – отметил мальчик. – На это нет никаких причин. Ни одна девочка, даже аристократка, с тобой не сравнится. Ты же знаешь, как мы все лю… – На этом важном слове Рени вдруг как-то стало не по себе. И, не договорив его до конца, он поправился, краснея: – уважаем тебя.
