– Как вас зовут? – спросила она через плечо.
Он назвался.
– Ну конечно, я слышала о вас в Хеттоне. Я была там в позапрошлый уик-энд… такой причудливый старинный дом.
– Пожалуй, лучше я вам скажу. Сегодня утром там произошло ужасное несчастье.
Дженни Абдул Акбар крутанулась на кожаном стуле, глаза ее расширились от ужаса, рука взлетела к сердцу.
– Скорей, – шепнула она. – Говорите. Я этого не перенесу. Смерть?
Джок кивнул.
– Их маленького сына… лягнула на охоте лошадь.
– Малютку Джимми.
– Джона.
– Джон… умер. Какой кошмар…
– Но ничьей вины тут нет.
– Нет-нет, – сказала Дженни. – Вы ошибаетесь. Это моя вина. Я не должна была к ним ездить… Надо мной тяготеет страшное проклятие. Повсюду, где бы я ни появилась, я приношу горе… Ведь умереть должна была я. Я не посмею смотреть им в глаза. Я чувствую себя убийцей… загублено такое славное юное существо.
– Послушайте, знаете ли, не стоит так себя настраивать.
– И это уже не в первый раз… всегда, повсюду меня преследует безжалостный рок… О господи, – сказала Дженни Абдул Акбар, – за что ты так караешь меня?
Она удалилась из комнаты, оставив его одного, – идти ей, собственно, было некуда, кроме как в ванную. Джок сказал через дверь:
– Мне пора ехать к Полли, сообщить Бренде.
– Подождите минутку, я поеду с вами.
Из ванной она вышла, несколько взбодрившись.
– Вы на машине, – спросила она, – или вызвать такси?
После чая наведался мистер Тендрил. Тони ушел с ним в кабинет, и они просидели там с полчаса. Возвратившись в библиотеку, он налил себе – миссис Рэттери не дала унести поднос – виски с имбирным лимонадом. Миссис Рэттери снова взялась за пасьянс.
– Нелегкий разговор? – спросила она, не поднимая глаз.
– Не то слово. – Он быстро выпил виски и налил себе еще.
– Принесите и мне рюмку, ладно?
Тони сказал:
– Я, собственно, хотел только поговорить с ним о похоронах. А он пытался меня утешать. Крайне мучительно… В конце концов, в такое время меньше всего хочется беседовать о религии.
– Некоторые это любят, – сказала миссис Рэттери.
– Конечно, – начал Тони, немного помолчав, – когда нет своих детей…
– У меня два сына, – сказала миссис Рэттери.
– Вот как? Извините, пожалуйста, я не знал… мы так мало знакомы. Как некрасиво вышло.
– Да ладно. Это не только вас удивляет. Я с ними не так уж часто вижусь. Они где-то в школе. Прошлым летом я водила их в кино. Они довольно большие. Один, мне кажется, будет красавцем. У него отец красивый.
– Четверть седьмого, – сказал Тони. – Джок, наверное, уже ей сообщил.
У леди Кокперс собрались все свои: Вероника, Дейзи, Сибил, Суки де Фуко-Эстергази и еще человек пять гостей – исключительно дамы. Они пришли погадать у новой предсказательницы миссис Норткот. Открыла ее миссис Бивер: с каждых пяти заработанных по ее рекомендации гиней миссис Бивер брала два фунта двенадцать шиллингов комиссионных. Миссис Норткот предсказывала судьбу по новейшему методу – читала по стопам ног. Дамы с нетерпением дожидались своей очереди.
– Это же надо, сколько времени она возится с Дейзи.
– Она очень дотошная, – сказала Полли, – и потом, это щекотно.
Немного погодя Дейзи вышла.
– Ну как? – спрашивали дамы.
– Ничего не стану говорить, не то все испорчу, – сказала Дейзи.
Они кинули карты, чтобы установить очередность. Идти выпало Бренде. Она прошла в соседнюю комнату – там на стульчике подле кресла сидела миссис Норткот. Миссис Норткот была затрапезного вида пожилая тетка с претензиями на изысканное произношение. Бренда села, сняла туфлю и чулок. Миссис Норткот положила ногу Бренды себе на колено, многозначительно уставилась на нее, потом приподняла ступню и принялась водить серебряным карандашиком по линиям. Бренда блаженно пошевелила пальцами и приготовилась слушать.
