В соседней комнате говорили:
– А где сегодня мистер Бивер?
– Улетел с матерью во Францию смотреть образцы новых обоев. Бренда весь день места себе не находит – боится, как бы самолет не разбился.
– Ужасно трогательно, верно? Хотя, убей меня бог, не пойму, чем он ее пленил…
– Не предпринимайте ничего в четверг, – говорила миссис Норткот.
– Ничего?
– Ничего важного. Вы умны, впечатлительны, добры, легко поддаетесь влиянию, порывисты, привязчивы. Вы очень артистичны, хотя и не даете своим способностям расцвести в полную меру.
– А о любви там ничего не говорится?
– Сейчас перейду к любви. Вот эти линии от большого пальца к подъему означают любовников.
– Да-да, расскажите еще об этом…
Доложили о приходе княгини Абдул Акбар.
– Где Бренда? – спросила она. – Я думала, она здесь.
– Она у миссис Норткот.
– Ее хочет видеть Джок Мензис. Он внизу.
– Джок прелесть… Слушай, а чего бы тебе не привести его сюда?
– Нет-нет, он пришел по очень важному делу. Ему необходимо увидеть Бренду наедине.
– Господи, как таинственно. Она скоро выйдет. Им нельзя мешать. У миссис Норткот пропадет весь настрой.
Дженни рассказала о случившемся.
За дверью в соседней комнате у Бренды уже начала зябнуть нога.
– Четверо мужчин определяют вашу судьбу, – говорила миссис Норткот. – Один – верный и нежный, но он еще не открыл вам своего сердца, другой – пылкий и властный, и вы его боитесь.
– О господи, – сказала Бренда, – как интересно! Кто бы это мог быть?
– Одного вы должны избегать – он не принесет вам добра: он жестокосерд и алчен.
– Это наверняка мой мистер Бивер, Господь с ним.
Внизу Джок сидел в маленькой комнате окнами на улицу, здесь гости Полли обычно собирались перед обедом. Было пять минут седьмого.
Вскоре Бренда натянула чулок, надела туфлю и вышла к дамам.
– Весьма увлекательно, – объявила она. – В чем дело, почему у вас такой странный вид?
– Джок Грант-Мензис хочет с тобой поговорить – он внизу.
– Джок? Какая неожиданность. Ничего страшного не случилось, ведь нет?
– Ты лучше спустись поговори с ним.
И тут Бренда заметила, что и обстановка, и лица подруг как-то странно переменились, и напугалась.
Она опрометью кинулась вниз, в комнату, где ее ждал Джок.
– В чем дело, Джок? Говори быстрей, мне страшно. Ничего ужасного не случилось, нет?
– Боюсь, что да. Произошел несчастный случай.
– Джон?
– Да.
– Погиб?
Джок кивнул.
Она опустилась на жесткий ампирный стульчик у стены и сидела не шевелясь, сложив руки на коленях, как благовоспитанный ребенок, которого допустили в компанию взрослых.
Она сказала:
– Расскажи мне, как это было. Откуда ты узнал?
– Я не уезжал из Хеттона после воскресенья.
– Из Хеттона?
– Разве ты не помнишь? Джон сегодня собирался на охоту.
Она нахмурилась, до нее не сразу дошли его слова.
– Джон… Джон Эндрю… Я… слава богу… – И она разрыдалась. Беспомощно плакала, отвернув от Джока лицо, уткнувшись лбом в золоченую спинку стула.
Наверху миссис Норткот держала за ногу Суки де Фуко-Эстергази.
– Вашу судьбу, – говорила она, – определяют четверо мужчин. Один – верный и нежный, но он не открыл еще вам своего сердца…
Прорезав тишь Хеттона, зазвонил телефон возле комнаты экономки – и был переключен на библиотеку. Трубку взял Тони.
– Это Джок. Я только что видел Бренду. Она приедет семичасовым поездом.
– Как она, очень расстроена?
– Разумеется.
– Где она сейчас?
– Со мной. Я звоню от Полли.
– Мне поговорить с ней?
– Не стоит.
