Внезапно, старший из гномов влез в седло своего пони и громко крикнул. -Шоб, я с вами придурками еще куда поехал! Пони ему. Не ты мне ее давал, слюнтяй, не тебе и забирать! Секретарь тоже мне! Тьфу, срамота кабинетная! Поехали робяты восвояси, а то эти дурни, сами горячих отхватят и нас подставят. -И вся вооруженная стража потрусила, на своих пони, обратно к Трехгорью.
–Куда? Куда? -Кричал секретарь. -Я вам компенсирую, стойте! -Но стражники удалялись, время от времени поворачивая голову и кидая презрительные взгляды на двух гномов. Один из них все кричал в след, второй же лежал на животе у обочины и постанывал.
–Ну вот, облом с пони вышел. -Сказал лэр. -Ладно, Альбрехт, не убивайтесь. Мы вам за цепь тоже половину простим. Столько же получите, что и ваш приятель Бильворт.
–А-а-а! Это все из-за него! Это он меня на эту авантюру подбил. Обещал два ливра и неделю пивом поить. Чтоб его черти побрали, жадного торгаша. Его, его и секите! Правда, ну что вам стоит? Дайте ему еще полдюжины ударов и все! Отпусти-ите меня пожалуйста-а! -Взвыл еще громче Альбрехт.
–Ах тыж вша, змеюка подколодная! -Отозвался Бильворт. -А кто ко мне постоянно задарма жрать ходил? Одного пива вылакал на крону. Секите, его лэр, секите! Не жалеючи секите, чтобы эта тля своей задницей все мое пиво и жрачку прочувствовала!
Бильворт продолжал выкрикивать обидное, по отношению секретаря, пока того сек возница. Клим покрутил в руках золотую цепь секретаря, прежде чем передать ее сэру Готрибу. Хотя рыцарь и поотнекивался для вида, говоря, что это больше чем получит сам лэр и господин барон. Но Климент убедил его взять, так как себе заберет экипаж на рессорах и двух замечательных пони веленской породы, а барон, пусть будет доволен уже тем, что едущие люди получили, в общей сложности, причитающиеся им двадцать ливров и едут к нему в баронство, на новое место жительства.
Потом он осмотрел оставленный, в счет штрафа, трактирщиком легкий экипаж и остался доволен, нежданным приобретением. Все это напоминало бандитские разборки девяностых. Когда вот так же приехавшие с наездом братки порой лишались машин и золотых цепей, нарвавшись на жесткую ответку более злобных собратьев. Конечно, он не пережил все это лично, но считаная тогда амулетом память, навела именно на такие ассоциации.
Когда экзекуция закончилась, Клим некоторое время смотрел в спины двум гномам, которые переругиваясь медленно ковыляли по дороге в сторону гномьей автономии.
–Эйр Кринке, вы могли бы с дочерью пересесть в экипаж на рессорах, поверьте вам там будет ехать намного удобнее.
–Спасибо, Ваша Светлость. -Немного смущенно ответил Ярош, все еще пораженный внезапно случившимся судилищем и поркой гномов. -И спасибо, за отданные нам деньги.
–Не стоит благодарности, Ярош, это все честно заработанное вами у гномов. -Махнул рукой лэр и обратился уже к Готрибу. -Сэр рыцарь, не изволите присесть к нам с бароном в карету? У нас есть имперский галлон красного пива, которое скрасит несколько часов пути до Одинокого Стража. Выпьем по пару кружечек и поболтаем, о том о сем.
–С радостью, Ваша Светлость, присоединюсь к вам с господином бароном. -Рыцарь лихо для своих лет спрыгнул с коня, кинув поводья своему оруженосцу.
Проезжая мимо своего сержанта, Клим приостановился и пропустив весь народ вперед, сурово сказал:
–А вас, Амвар, стоило примерно наказать, за то что самовольно покинули, обозначенное вам для временного лагеря место.
