Администратор помнил все цифры. Он помнил их всегда, но все равно повторил их еще раз – перед встречей. Слишком важные люди и слишком хорошие друзья, чтобы иметь роскошь допустить ошибку. Чтобы позволить себе дать неверное число, которое они все равно потом проверят. Слишком важная тема, чтобы он мог позволить себе их, своих единственных соратников, не убедить.
– Больше семи евро за километр Марса, – усмехнулся Бунтарь – но откуда данные по этому самому «соотношению»?
– Это было легко. Я закладываю по нескольку миллионов евро ежегодно во всевозможные соцопросы, нелинейный анализ бирж, расчеты динамики цен на сырье, продовольствие, жилье. Все влияет, но кое-что влияет сильнее. Например, после того, как райдер включил магнитное поле, соотношение изменилось. Сразу, и сильно. До этого оно росло понемногу, но стабильно, но после того случая сразу прыгнуло. Потом стабилизировалось и держится на одной и той же планке до сих пор.
– Один к одному? – пошутил четвертый. – Было бы неплохо.
– Один к тысяче, – ответил Администратор. – Участки на Марсе, если продавать их сейчас, будут стоить тысячу евро за квадратный километр. Хорошая цифра, но слишком маленькая, чтобы говорить о серьезных деньгах. Мы не сможем подрядить на терраформинг ни одну серьезную контору. Они все считают деньги, не только мы. В тот момент, когда разрешат торги, все сразу поймут, что подобные вложения не окупятся.
– Но стоимость будет расти? – спросил третий. – Мы же исходим из этого?
– Да, – кивнул Администратор. – Именно. Но тут важно соблюдать баланс. Дождаться момента. Когда перевозчики смогут дать нужную нам цену на доставку людей и грузов. Когда людей на Земле станет достаточно или они станут слишком богаты, чтобы быть готовыми переплачивать за экспансию. Слишком рано – и мы прогорим. У нас не будет денег, а у людей Марса. Пересидим, не двинемся вовремя – нас просто снесут с наших мест и освоят Марс без нас.
– Не хотелось бы, – вздохнул четвертый. – Лучше с деньгами. И с Марсом. Березы бы очень хорошо смотрелись на красном грунте…
Они рассмеялись, все четверо.
– Так сколько? На сколько надо затянуть процесс? – спросил Бунтарь. Хорошо, когда твои аргументы услышаны и все согласны с твоей правотой. Хорошо, когда ты тщательно готовишься к разговору и подбираешь нужные слова, нужные цифры и нужный тон.
– Процесс в любом случае ускорился. Я бы сказал, нам придется сместиться года на три. Соотношение значительно выше, чем я рассчитывал, но вот на Земле – все так, как идет. Самое раннее – пятьдесят второй. Но лучше будет, если мы сумеем дотянуть до пятьдесят пятого. Все лучше. Надежней. Богаче. Проще.
– Но на всякий случай я подготовлю почву? – почти просяще спросил Бунтарь.
– Под раннюю экспансию? – уточнил Администратор. – Конечно. Придется. Мы уже убедились, что процесс иногда становится неконтролируемым. Лучше будет, если это произойдет снова, чтобы мы хотя бы сумели сделать вид, что владеем ситуацией.
Бунтарь кивнул. Администратор кивнул тоже. За ними одновременно кивнули третий и четвертый. Бунтарь, вернувшись к роли техника, потянулся и выключил глушилку.
– Еще кофе? – широко улыбаясь, спросил четвертый. Ресторан, как, впрочем, и весь небоскреб-гостиница, все-таки принадлежал ему, и на правах хозяина он должен был проявить радушие к гостям.
Тем более что он их искренне любил. И готов был спустить все свое состояние, если они попросят.
