Первой Матильда решила посетить Индюшку, которая славилась добрым терпеливым характером и дальнозоркостью.
– Спокойного дня и сытного обеда, дорогая соседка! – вежливо обратилась к Индюшке Матильда.– Я вижу, что ваши милые детки подросли и радуют вас своим аппетитом.
– Спасибо, любезная Матильда!– отвечая на приветствие пробулькала Индюшка. – Признаюсь, они действительно очень похорошели за последнее время. Особенно сыновья. Посмотрите, какие у них длинные сильные ноги. Но их отец, по-прежнему, озабочен только своей персоной. Красотой своих «кораллов»*! То брюзжит, то впадает в истерику. И вечно околачивается где-то возле свинарника. По-моему, поросята ему дороже собственных детей. Впрочем, в его роду все такие. А как бы хотелось, чтобы у него были манеры, как у господина Гуся. Он всегда рядом* со своей Гусыней и детками! Впрочем, мой муж тоже был очень заботлив, когда я высиживала птенцов. Иногда он даже подменял меня в гнезде*, чтобы я могла отдохнуть и подкрепиться, чего господин Гусь не делал.
– Мать и отец, преданные своим детям – это прекрасно! Вот и представьте, соседка, какое несчастье приключилось в нашем доме! Новая пансионерка Матушки Крибли – сиамская кошка ЛУна – просто души не чаяла в своем сыночке. Можно сказать, глаз с него не спускала. И, несмотря на это, шустрый малыш исчез со двора. Несчастная мать бросилась его искать и тоже пропала. Мы все в тревоге: и Грэси-Ройс, и Эби, и малышка Ю-Ю. и даже молчунья Жанетт. Только матушка Крибли еще ничего не знает. Мать и сын жили в прекрасном доме Начальника почты на улице Семи пескарей. Теперь её хозяин в отъезде, и они временно на нашем попечении. Если ЛУна и сынишка уже вдвоем, то это еще куда ни шло. Уж как-нибудь они найдут дорогу домой. Но если малыш один… Кто знает, где охотится сейчас Коршун.
– О, госпожа Матильда, не упоминайте ЭТО имя! Я сразу же вспоминаю несчастного малыша Фазаньей курочки! Хотя мы лучше, чем фазаны замечаем разбойника высоко в небе, все равно нельзя быть беспечными. К сожалению, я ничего не знаю о вашей сиамской подруге. В нашем дворе она не появлялась. Но, если я что-нибудь примечу, то непременно сообщу. Вы же знаете, у нас, индюков, прекрасное зрение, не в обиду будь сказано Курице и её детям. Госпожа Курица, как и вся ее родня, малость подслеповаты. Видят только то, что у них под носом. Мы же весьма дальнозорки.
–Благодарю Вас на добром слове, соседка. Побегу теперь к Гусыне и Гусю, может у них есть новости о котенке.
–Передайте от меня и деток привет их семье. Знаете, Курица мне близкая родственница, но отношения у нас … «далекие». Не терплю ее куриной добродетели и приземленных взглядов на жизнь. С утра до вечера ходит с опущенной головой, старается, чтобы ни зернышка в чужой рот не попало, даже если сыта. Моим малышам всё достается в последнюю очередь. А вот с Гусыней мы видимся редко, но проводим время весьма приятно. Они иногда приходят пощипать травку на лугу пред нашим домом.
Матильда вежливо попрощалась.
Матильда сообщает тревожную новость Гусыне
Двор, где жила семья гусей, стоял на берегу лимана неподалеку от гнезда Зимующего баклана. Хозяин дома был в дружеских отношениях со своим Гусем, любил побеседовать с ним и не возражал, когда тот с семейством отправлялся со двора пощипать травку на лугу или полакомиться моллюсками в лимане.
–«Га-га-гак, гак, гок, гок», – ответила Гусыня на приветствия Матильды. – Добрый день!
