– Тут ещё и баня есть?
– Баня не баня, а место для вип-танцев имеется. С джакузи, душем и комнатой отдыха, – ухмыльнулась она. – Какой же клуб без этого? Так ты, что не знаешь? А говорил, что в «тридцатке» работал. Мне тамошняя мойщица говорила, что у них такая же есть.
– Там-то есть, но я не думал, что и здесь тоже.
– Так, а мы что хуже? А где ж директору официанток пробовать и уважаемых людей привечать? Баня в клубе как мультиварка на кухне. В ней, что хочешь, то и запарил и всегда с пользой ежели умеючи. За мной! – махнула она рукой.
Мы подошли к неприметной двери в зале первого этажа, за которую я ещё прошлый раз хотел попасть, но не успел. Я начал искать нужный ключ, но Тамара Ивановна быстро открыла своим.
– Тут такой длинный, с бородкой, – показала она.
– А у вас ключи от всех помещений есть? – мимоходом поинтересовался я.
– А как же. Я же убираю везде, кроме склада.
– Вы как Распутин.
– Что ты имеешь в виду?
– Григорий Иванович имел должность «зажигатель царских лампад» и тоже мог зайти куда хотел.
– Ну да, я тоже вроде того… и директор меня слушал.
Уборщица включила свет в помещениях и протокольно зазудела.
– Записывай: «Телевизор – одна штука, музыкальный центр – одна штука, набор посуды на четырёх человек…»
Я заполнил таблицу почти на целый лист.
– Простыни, тапочки и противозачаточные средства не забудь, – в конце напомнила она, – это самый расходный материал. Прошлый директор чаще всего за них штрафовал.
Мы опять вышли в дискотечный зал.
– Здесь записывать что-то будешь? – поинтересовалась уборщица.
«Тридцать столов, – в уме посчитал я, – сто шестьдесят стульев. Кто их утащит, а вот вазочки с цветами, комплекты специй запишу». На стенах висели картины и украшения, под потолком музыкальные колонки и осветительные приборы. «На это имущество пусть подготовит список арт-директор, – решил я».
– В баре и гардеробе тоже моете, Тамара Ивановна?
– А как же.
– Тогда открывайте, посмотрим, что там делается.
Гардероб был довольно просторным и устроен так, что посетители могли видеть только лицевую его часть, а то, что происходило в недрах этой виселицы, за перегородкой, не догадывался никто.
– Номерки часто находите? – показал он уборщице на пустые крючки.
– Да где там. В основном уносят. Паша, Павел Константинович, то есть, гардеробщик наш, постоянно ругается, чтобы охрана за этим смотрела. Да куда там. Они только деньги с потеряшек снимают и все. Номерок – триста рублей. Им даже выгодно, чтобы они их теряли.
– Понятно.
Я пометил этот вопрос в блокноте.
– А здесь что? – я ткнул пальцем в вытертую от старости лакированную тумбочку, возле которой стояло два стула.
Тамара Ивановна сразу засмущалась, пытаясь оттеснить меня от неё.
– Паша тут личные вещи хранит, без него не имеем право….
– Тамара Ивановна личные вещи хранят дома, а здесь ПОПя всё-таки, открывайте.
Она нехотя приоткрыла дверцу. В тумбочке стояла не допитая бутылка «Путинки», две стопки и на блюдце уже подсохший бутерброд с колбасой и сыром. В самом углу виднелась на половину пустая банка томатов в собственном соку.
– Одна стопка я догадываюсь чья, а вот вторая не знаете для кого? – поинтересовался я.
– Так мы после работы, разве нельзя? Я одинокая и Паша жену год назад похоронил. А где ещё пообщаться можно? Дома у меня внуки и он с дочкой живёт, а здесь и потанцевать можно.
– Тамара Ивановна, – поднял я руки к верху. – Здесь работа, а не танцплощадка, а если мы все тут танцами займёмся, а потом сексом?..
