─ Миленькая моя, головку надо беречь! Будь поосторожней!
Подходит сам Михаил, приседает рядом, смотрит в лицо дочурки.
─ Солнышко наше, мама правду говорит ─ береги голову…
Видение закончилось, а Михаил продолжал стоять в раздумье, глядя на воду.
Голик приблизился и остановился рядом, направил взгляд также на воду.
─ Вот вы где! Пока нашёл! Пойдёмте к Азии.
Несколько секунд оба оставались без движения. Голик медленно повернул голову к Михаилу. Развернулись, медленно пошли.
─ Азия, ─ произнёс Голик нараспев и добавил обычным тоном: ─ имя такое… много значимое. Видимо, неспроста назвали так?
─ Её мать была азиаткой, я даже не знаю точно, откуда родом. Мы жили в первые годы на островах. Там похожие имена были. Мама звала дочь Азия, с ударением на последний слог. Затем многие стали называть имя с ударением на «и», почему-то.
Местный диалект, что ли. И уже, поступив в университет, сама назвалась Азией. Действительно, получается много значимое имя: и континент, и родина.
Навстречу шёл Лепёшкин. Издалека обратился к руководителю:
─ Михаил Васильевич, три часа берём пробы. Результаты, как и предполагалось, совсем не те: ничего похожего на ту аномалию. Есть ли смысл продолжать?
─ Прекращайте… пока. Позже решим.
Лепёшкин кивнул, остановился, затем направился в обратном направлении.
Голик и Михаил пошли, не оборачиваясь дальше, миновали проход к каютам, затем по коридору с нарастающим темпом ─ ноги сами несли отца к дочери. Голик на ходу предупредил:
─ Возле Азии будем совсем немного. Посмотрите и всё. Разговаривать будем вне реанимации.
Вошли в каюту судового врача. За рабочим столом сидела Анастасия.
─ Дайте нам повязки, ─ попросил Анатолий Павлович.
Анастасия встала, открыла дверцу стеклянного шкафа, достала повязки-маски и, подала мужчинам. Оба нацепили маски, Голик открыл дверь в следующее помещение ─ процедурную, вошли туда. Голик снял с вешалки два халата, один подал Михаилу. В операционную Михаил входил с трясущимися коленями и побледневшим лицом. Но под взглядом врача взял себя в руки.
Азия лежала на операционном столе. К ней подключили много приборов; на нос одета маска с подходящей трубкой подачи воздуха; на голове повязка. Михаил приблизился вплотную к столу, глядел, не отрываясь, на лицо дочери, дотронулся рукой до её руки. Голик встал рядом, коснулся локтя Носова. Михаил оглянулся, понимающе кивнул головой. Вновь посмотрел на Азию и проговорил очень тихо:
─ Доченька, возвращайся скорее!
Медленно убрал свою руку, повернулся, и оба вышли из реанимации. Вернулись к Анастасии. Голик начал разговор.
─ Ну что, Михаил Васильевич, мы с Анастасией Семёновной обрисуем вам положение Азии. ─ Глянул на Анастасию, та кивнула в знак согласия. ─ Как вы видели, жизнедеятельность поддерживается искусственно. Другими словами ─ она в коме.
─ Пока не стоит приводить её в сознание, ─ продолжила терапевт. ─ Пусть окрепнет. Мы контролируем возможности её организма; когда сердце и другие органы будут в полной готовности выполнять свои функции, выведем из комы. Думаю, по времени… ─ Анастасия повернула голову к Анатолию Павловичу. ─ Наверное, дней десять… пятнадцать.
─ Наберитесь терпения, окунитесь в работу. Ждать и ещё раз ждать! И надеяться! ─ заключил Голик.
─ Всё будет хорошо, я верю, и вы верьте! ─ добавила Настя.
В рубке собрались около десяти человек: старпом, боцман, штурман Львов и другие руководители команды. Сомов смотрел в окно на вертолётную площадку, наблюдая, как Виктор ходит вокруг машины, похоже, бесцельно. Капитан повернулся от окна к подчинённым.
