— Отлично! — воскликнула я, — у вас имеется редька?
Он покачал головой.
— Хрен?
Кивнул.
— Как раз хреновину крутить собирались. Жена моя обычно этим занимается, а тут слегла. Ни согнуться, ни разогнуться. Томаты скоро испортятся уже.
Я чуть не подпрыгивала от нетерпения проверить свои познания, такое впечатление, что я знала способы врачевания всех людских болячек. Натерла хрен на терке, пока повариха на кухне глотала горючие слезы, метнулась за тряпицей, переложила кашицу туда. И влетела в комнату хозяев, где на широкой двуспальной кровати в полусогнутом положении неловко лежала дородная женщина лет пятидесяти. Наложила компресс на поясницу и стала ждать. Через час она попробовала разогнуться и широко заулыбалась.
— Сработало! Ничего не болит! — расхохоталась она. — Левий, такое простое средство, а мы и не знали. Дорогущую мазь покупали!
Хозяин не показывал своей радости, но улыбка все равно пробивалась на его выдвинутой вперед челюсти. То ли жену свою любит, то ли просто рад, что томаты не пропадут теперь.
Мне досталась угловая комната на втором этаже, маленькая, тесная, но чистая. Небольшой стол у окна, стул, кровать и сундук подле нее — вот и вся мебель. Как и обещал, хозяин распорядился принести мне небольшую бадью с водой и мыло, чем я охотно воспользовалась. Смыла с себя дорожную пыль и сок молочая, возвращая свое родное лицо, перекусила овощным рагу и молоком и завалилась спать. Опять выскользнула из своего тела. Ммм, полюбопытствуем.
— Откуда такая нарисовалась, совсем девочка еще, одна на тракте, — хозяйка в сорочке полусидела на кровати, щедро мазюкая на лицо зеленую жижу из плошки.
— Вот и мне странным показалось, еще страннее, что сквозь платок я заметил очертания длинных ушей, — ответил ей полуорк.
— Эльфийка? Не может быть! — изумилась она. — Дивные над каждым ребенком трясутся, с ихней-то рождаемостью. Может, полукровка?
— Да в том-то и дело, что нет, слишком длинные уши. Говорит, что ограбили ее.
— Бог ты мой! Надеюсь, не снасильничали. Деньги дело поправимое, а честь девичья одна на всю жизнь.
— Чего не знаю, того не знаю, — буркнул хозяин, — ложись спать.
— Как ты можешь быть таким каменным, ребенок — в беде! — прошипела женщина. — А ты спать! Благодаря ей знаешь, сколько денег мы сэкономим на креме от радикулита?
— Ну что ты от меня хочешь! — проворчал сердито хозяин. — Сейчас ночь, мы ничем ей помочь не можем. Кровать есть, еда-вода есть. Завтра свяжусь с Лукарием по амулету, он как раз к нам едет, договорюсь, чтобы ее в обозе подвезли до столицы.
— И припасов я ей наберу в дорогу и денежек дам.
— Делай, как знаешь, деньги из общего котла не бери. Хочешь помочь — бери из своих.
— А вот и возьму, — поставила точку хозяйка, — может, эльфийка и от морщин что посоветует, травок каких. Знаешь, сколько я трачу на этот крем? То-то мне кажется, меня обдирают как липку.
Как хорошо, что мир не без добрых людей. Прошла сквозь стену, оказалась в подсобном помещении, еще дальше горничные-подавальщицы шушукались о делах своих любовных. Скучно. Взмыла через потолок и оказалась в полутемной комнате. Кто-то тут спит. Неинтересно. Хотела уйти, как внезапно оказалась в чьем-то далеко не нежном болевом захвате. К горлу моему был приставлен нож.
— Так-так-так, и что очаровательная шпионка делает в моей комнате, — издевательски протянул незнакомец.
4. глава 3.
