– Надеюсь, что нет. – Подхватила я вещички и устремилась к лестнице, благо, тетка Габи освободила проход.
– Правильно! Он же теперь в бегах! Говорят, так и не смог расплатиться с кредиторами, вот и скрывается.
– И все-то вы знаете! – Усмехнулась, отметив про себя, что про мое замужество-то новость и прошляпила! И я не собиралась ее просвещать, нисколько. Напротив, готова была напустить тумана, морочить голову и откровенно врать, только бы меня не отправили к мужу.
И вот я топала вверх по лестнице, а старушка, как могла, поспешала за мной. Ее скрипяще-шипящий голосок ничуть не выводил из себя. Подумаешь, снова затянула песнь про молодежь. Я от пиратов такое слыхала, что ее нападки воспринимались запросто и без последствий для моей нервной системы. И про брата могла говорить все, что угодно. Ничего нового она все равно про него мне сказать не могла. Я и так знала, что он из себя представлял. А вот маму она зря снова затронула!
– Так! Вы не ответили, дорогая тетушка, что делаете в нашем с дядей доме?! – Резко остановилась на последней ступени, отчего старушка чуть на меня не налетела. А потом я еще к ней развернулась, уперев руки в бока. Эту позу старушенция восприняла, как угрозу. И правильно делала, между прочим. – Если думаете здесь гостить и далее, то держите при себе замечания о моей мамочке. Я плохих слов о ней не потерплю…
– Людвиг! – Завопила тогда тетка и, надо же, просочилась у меня под рукой. – Людвиг! Тут к тебе твоя дерзкая племянница заявилась. Эта Элизабет! Этот старший отпрыск…Это напоминание… Она…она…
Ай, спасибо, тетя Габи! Что бы я без нее делала?! Я-то все голову ломала, как напомнить дяде о себе и внушить ему, что я именно Элизабет, дочь его покойного брата. Склероз же у него наблюдался! А тут такое везение – за меня эта старушка расстаралась. И вот входила за ней в библиотеку, а дядя уже был ко встрече подготовлен. И смотрел на меня вполне осмысленным взглядом. Мало того, успел отложить газету и раскинуть руки в приветственном жесте.
– Добрый день, дядюшка! – Как же я была ему рада, и это чувство было изображено у меня на лице.
– Здравствуй, здравствуй, племянница. Э…Элизабет?
– Я, дядюшка Людвиг!
И так, кажется, первый пункт моего плана на будущую жизнь можно благополучно вычеркнуть из списка. Он выполнен. Да! Вполне успешно.
– Рад тебя видеть, девочка. Вторая дверь по коридору справа. Та спальня тебя устроит?
– Вполне!
И я пошла занимать отвоеванный уголок под крышей этого дома. Или не стоило так себя настраивать? Какой такой малый уголок? Н-да! Надо было осмотреться вообще в общепринятом смысле и в частности, разузнать, насколько здесь стало много тети Габи. И ведь она не собиралась пока убираться от меня подальше. Никак нет. Тащилась сзади. Дошла до указанной дядей комнаты, и даже порог ее переступила вслед за мной.
– Что же здесь так неуютно-то? – Спросила я у самой себя или у домового, если он в этом доме имелся. Но за нас ответила неугомонная тетушка.
– Как видишь, тебя здесь не ждали. Не только эта, а вообще многие комнаты в доме закрыты, мебель зачехлена, часть прислуги распущена, оставлена кухарка и приходящая уборщица. Сегодня ее уже не будет, а явится завтра с утра. И вообще, мы с твоим дядей живем очень тихо и скромно.
– Мы?! – Вскинула я брови и театрально округлила глаза. – Вы и он… Пустой, можно сказать дом… Родство ваше условно, а…
