–Убил-таки, Илья Ильич свою Луизу, – выдохнул Коля.
На лестничной площадке раздались шаркающие шаги. Перед сыщиками появилась грузная женщина с красным, отекшим лицом.
–Это вы мне звонили по домофону, вы из полиции?– задала она два вопроса.
Женщина заглянула в квартиру через плечо Мигреня и, казалось, ничуть не удивилась увиденному.
–Я так и думала, что он её укокошит. Перышкина Анна, можно просто Нюра, – представилась толстушка. – Соседка по этажу.
–Это почему же «укокошит»? – Коля уставился на Перышкину, словно на диковину. Такое «свекольное» по размеру и цвету лицо он видел впервые.
–А потому что ревнивый уж очень.
–Вы откуда знаете?
–Даже ко мне жену ревновал. Приду я к Луизе за солью, то да сё, разговоримся, посплетничаем, а он весь аж закипает. Будто я извращенка какая. Козел, одним словом. Поймайте его и расстреляйте.
–А мужчины к ней приходили? Ну, когда Илья Ильич на работу уходил.
–Я не шпионка какая, за чужими дверями не подглядываю. Да… Приходили, и не раз, бывало, по три раза на неделе.
–Луиза что, нигде не работала?
–Куда ж ей работать, беременная она была. Я ведь в поликлинике полы мою, там и узнала.
–Беременная и мужчин принимала? – удивился Сверло.
–Мало ты еще баб знаешь, – сказал Коля. – Некоторые даже на смертном одре о мужиках мечтают.
Нюра заморгала глазами на слова Коли, потом обхватила лицо руками в перстнях, запричитала:
–Ой, ой.…А, может, он там?
–Кто?
–Убийца Коноплянский! Сейчас выскочит с кухонным ножом. Ой!
Соседка схватилась за левую грудь, вдруг упала в обморок.
–Только этого еще не хватало. Вызывай, Сверло, скорую помощь, а я Пилюгина вызвоню.
–А если и в самом деле преступник там? – Слава безуспешно попытался приподнять тушу Перышкиной, усадить на ступеньки лестницы.
–Был бы там, дверь за собой бы запер. Учись думать, Сверло, пока я рядом, ха-ха. Скажет, тоже.
Подполковник Пилюгин долго не отвечал, а когда, наконец, соизволил взять трубку, попытался разразиться очередной непечатной тирадой, но Мигрень его пригвоздил:
–В твоем районе убийство. Жертва – Луиза Коноплянская, жена…ну того типа, о котором я тебе говорил.
–Ты что, у него на квартире?!
–Входная дверь настежь распахнута. Не волнуйся, не заходил, Статья 15 у меня, можно сказать, на сердце отпечатана.
–Откуда у тебя сердце, Мигрень?
–Ноги её под простынкой торчат из смежной комнаты. Давай, приезжай с группой, пока следаки из СКП не пронюхали. Тебе галочка будет, может генерал Лыбец даже орден даст.
–Да, пошел ты.…Стой, где стоишь и никого в квартиру не впускай.
Группа из двух оперов, криминалиста и следователя, во главе с подполковником Пилюгиным, прибыла одновременно с врачами. Подтянулся и заспанный участковый с понятыми: управдомом и слесарем. Перышкину унесли в её квартиру, а следователь, предложив понятым расписаться в постановлении, разрешил, наконец, всем войти внутрь.
Пилюгин не хотел, конечно, чтоб при осмотре места преступления и тела присутствовал Мигрень, но это ж он обнаружил убитую и вызвал наряд, а потому прогнать его не представлялось возможным.
Криминалист Гена Раков внимательно осмотрел в очки со сменными линзами и фонариком пространство возле тела, обнюхал тапочки и, наконец, снял с тела простыню.
Немая сцена. Под простыней лежала надувная кукла из секс-шопа с широко разинутым, развратным ртом.
–Это что, товарищи офицеры? – первым нарушил молчание Раков.
–Это что?… – обернулся на Мигренева подполковник Пилюгин, но не закончил фразу.
