Трудно признать величие другого, ведь это значит признать свою неспособность быть равным. Но признать Святость
другого, пусть даже великого, ещё трудней, ведь это признание своей духовной несостоятельности и неправоты всей своей жизни. Не все могут пересилить свою гордость и признать это. Как люди не терпят пятен грязи на парадной одежде, так и Святость не терпит рядом ничего нечистого. Вина всегда наказуема, и тогда остаётся только одно – надежда. Надежда на милость Святости, при добровольном личном раскаянии.
Стремление раскаяться во всём, получить милость прощения и хоть немного начать подражать Великой Святости, как жар охватило принца. Его губы задрожали, пытаясь что- то произнести, но великий страх и ужас парализовали его, тело не подчинялось сознанию, а только иногда бессильно вздрагивало.
Время шло. В нём жестоко боролись два чувства: одно – стремление просить прощения и подражать великой личности, другое – из-за страха молчать и оставить всё так, как есть.
Ар-ту так и не сумел пересилить страх и переступить порог раскаяния, отделяющий его от Святости. Ощутив сильные толчки, принц очнулся. Пастух по-прежнему сидел по ту сторону костра, а остальные спали.
– Что, гостей почувствовал? – улыбнувшись, спросил пастух.
Принц вскочил на ноги. Кровь бешено колотилась в висках. Камень Наследия!? Да, такое он испытывал, только если кто-то был с его Камнем Наследия. Значит, охотники были уже близко и с помощью камня искали его в темноте. Стали просыпаться и остальные, и скоро, в сумраке ночи, послышался шум идущей толпы гостей.
– Вы сидите здесь, – сказал пастух. – Так будет лучше. Это гости ко мне, хотя и за вами. Но вы приняли меня ради Христа – Мессии, и я помогу вам.
Он поднялся и повторил:
– Оставайтесь здесь, я сам поговорю с ними.
Пастух пошёл навстречу гостям, а его овцы, без всякого зова, поднялись, встали полукругом, и пошли за ним.
– Надо же, – прошептал Расс, – как армия за полководцем.
Они остались у костра, но каждый из них был готов к битве. Отойдя в темноту, пастух остановился, а за ним встали полукругом его овечки. Гости подошли близко, когда неожиданно для всех, громко и властно прозвучал голос пастуха:
– Стойте! Не приближайтесь ближе! От неожиданности все замерли.
– Вы нарушили запрет Определяющего Время и перешли границу, – так же властно продолжил пастух. – Зачем вы пришли сюда?
– А ты кто такой? Думаешь, что в одиночку можешь так разговаривать с нами? – насмешливо ответил кто-то из толпы. – Неужели ты думаешь, что один можешь удержать нас от того, для чего мы пришли?
– Я Страж восточных границ, – ответил пастух с достоинством. – И вы знаете, что, придя сюда, вы нарушили запрет и границу. Вам лучше прямо сейчас уйти обратно.
Ар-ту с друзьями удивлённо переглянулись.
– А мы-то думали, что он пастух, – тихо произнёс Ар- ту. – А он, оказывается, Страж восточных границ. То-то он смел, как лев, и голос у него, как у полководца.
– Послушай, – сказал голос из толпы. – Позволь забрать то, что принадлежит нам, и мы сразу уйдем.
Принц узнал голос При.
– Они пришли ко мне добровольно и приютили меня у своего огня, – так же уверенно ответил Страж. – Уходите с тем, с чем пришли.
– Братцы, да он же один! Чего мы его тут слушаем? – сказал другой голос, в котором принц узнал Гора. Толпа всколыхнулась.
В ответ пастух тихонько стукнул посохом о землю. Тук… Негромкий стук ещё стоял в ушах, а где-то вдали раздался
