– Пума, – позвал он, – ты чувствуешь тепло? Что это?
– Хм… – задумчиво отозвался тот. – Похоже на дыхание горы, но… возможно ли это?
– Обязательно спрошу у кондора, когда найдём его гнездо! – сказал лама.
– Оно уже должно быть близко, ведь мы почти на самой вершине… – отозвался пума.
Чем ближе путники приближались к своей цели, тем теплее и мягче становился воздух. Наконец пума указал ламе на плотную белую дымку, похожую на туман, ползущую вниз с вершины и растворяющуюся в воздухе.
– Вот откуда идёт тепло! – сказал он.
– Неужели гора и вправду дышит? – изумился лама.
Он ещё раз внимательно посмотрел вверх и вдруг в потоке ниспадающего тумана различил небольшую тёмную выемку в рельефе скалы, то появляющуюся, то вновь исчезающую за густой пеленой.
– Пума, взгляни, – оживлённо сказал он, указывая наверх, – может быть, это и есть вход в пещеру?
– Сейчас проверим! – отозвался тот.
Благополучно преодолев оставшийся отрезок склона, путники подобрались к выемке, действительно оказавшуюся входом в пещеру. Когда лама проследовал за пумой темноту, сердце гулко стучало у него в груди. Пол пещеры оказался влажным и неровным, так что нужно было проявлять предельную осторожность, чтобы не упасть. Впрочем, вскоре глаза ламы стали привыкать к темноте, и он стал различать контуры неровных стен и низкого свода, с которого то и дело срывались капли.
И тут из глубины пещеры донеслось приглушённое шипение и похлопывание крыльев… Пума тут же поспешил на звук, и когда лама, осторожно ступая по влажным камням, поравнялся с ним, то с радостью увидел, что пума сидит рядом с кондором, говорящим с ним тихим, хриплым, но всё же обрадованным голосом. Сильно потрёпанные рыбины, проделавшие такой нелёгкий путь, лежали на земле подле птицы. А когда глаза ламы полностью свыклись с темнотой, он также различил двух крупных пушистых птенцов, сидящих в гнезде, свитом из веток. Кондор взял две рыбины покрупнее и бережно положил их перед птенцами; те тут же выскочили из гнезда и, пища и толкаясь, с жадностью набросились на еду. Своими проворными клювами они разрывали рыб на части и, закинув головы назад, заглатывали кусок за куском. Не успел лама и глазом моргнуть, как от пищи ничего не осталось.
– Спасибо тебе, друг, что пришёл на помощь в тяжёлый час! – послышались тихие слова кондора. – Ты спас нас, и я этого никогда не забуду!
Бросив взгляд на оживших птенцов, кондор продолжал:
– Безмерно жаль одного: моя дорогая подруга не сможет увидеть, как наши птенцы полетят… Бедная! Когда она сложила крылья, у меня остановилось сердце. Я хотел ринуться вниз за ней, но меня ранили, и я сразу подумал о птенцах. Хорошо, что пока они ещё мало что понимают…. Но кто это с тобой? – спросил кондор, только теперь обратив внимание на ламу.
– Это мой друг лама, – ответил пума, повернувшись к своему спутнику. – Если бы не он, я вряд ли смог бы сюда добраться.
Лама вспомнил падение пумы и решил, что на этот раз вполне заслужил похвалу друга. Он сделал шаг по направлению к кондору и застыл в ожидании.
– Лама? – удивился кондор, склонив голову набок. – Вот так раз…
– И, помолчав, продолжал:
– Что ж, лама, и тебе я всегда буду благодарен, так и знай…
Пума ещё долго беседовал с кондором, а лама засмотрелся на птенцов, не останавливавшихся ни на минуту. Но вот пришло время отдыха.
– А ведь я тебя так и не поблагодарил, – сказал пума, растянувшись во всю длину на полу пещеры.
