Приключения в стране Тайпин - страница 13

– Аппетит у Шера есть, значит, обошлось без болезненных осложнений.

Поевшие артисты начали расходиться по своим фургонам, женщины захлопотали, начиная уборку и мойку посуды. Мальчишки затеяли игру в асыки8, бросали кости наудачу – «чик или бук». Тут в освещенный костром круг вошел их дневной спаситель – Алимбай.

Пожимая в приветствии сухую и сильную ладонь караванщика и вглядываясь в глаза этого мужественного человека, Чен подумал про себя: «Какой он купец? Настоящий воин, степной рыцарь!». Еще раз поблагодарив за защиту, Чен понял, что караванщик хочет поговорить с подростками, и ушел к своему фургону. Алимбай присел рядом с мальчиками и крепко обнял за плечи обоих. Мальчишки с радостью потянулись к земляку. Пламя костра почти угасло, только уголья тускло краснели из-под прогорающей золы. Необычная тишина охватила отходящий ко сну лагерь путешественников, утих даже лай караванных собак.

Чувство глубокого единения и родства объединило трех молодых людей. Магические ощущения словно перенесли их на родную землю и окружили родными людьми. В тесном круге стояли седобородые аксакалы, мудрые бии, бесстрашные батыры, заботливые ажеки, целители и шаманы-баксы, мастера слова – акыны. А в середине круга сидели наши герои, и каждый из них прямо сейчас ощущал глубокую сакральную связь с духовными наставниками и получал могучую энергию силы, добра и любви, исходящую от присутствующих Аруахов – духов предков казахского народа.

Ранним утром следующего дня караван продолжил свое путешествие к городу Урумчи, столице провинции Синьцзян.

Кудай – тамак

Синьцзян был территорией бывшего джунгарского ханства, захваченного Цинской империей в конце XVIII века. Джунгары (они же ойраты) – воинственный и свободолюбивый народ, близкий по языку и обычаям к монголам, были почти полностью истреблены, либо покинули эти территории в результате жестокой неравной войны с китайцами. Завоеванные земли китайцы назвали Синьцзян, что означало «новый рубеж». Агрессивная политика Китая на границах вызывала настороженное внимание со стороны северного соседа – России. Территории казахских ханств уже входили в состав Российской империи, поэтому караваны, следующие из Казахстана по маршрутам Великого шелкового пути, имели двойную задачу: торговля и разведка. Впрочем, эти задания выполнялись еще со времен Чингисхана. Во время путешествия наших героев в провинции Синьцзян проживали в основном тюркоязычные народы: уйгуры, казахи, киргизы и дунгане.

Ближе к полудню караван подошел к водному источнику. Большой родник пробился на поверхность у подножия горы, над ним возвышалось и давало тень большое дерево джигиды – среднеазиатской маслины. Караван-баши Мусабай подъехал к роднику, слез с верблюда и с удовлетворением огляделся. Место для стоянки понравилось. После вчерашнего удачно отбитого нападения банды разбойников нужно было поблагодарить бога и духов предков: помолиться, совершить ритуальное жертвоприношение и отведать совместной жертвенной пищи – дать кудай-тамак. Алимбай подъехал к товарищу узнать о причине остановки, услышав «кудай-тамак беремiз», только рукой махнул, мол, ясно, это мероприятие до утра.

Услышав про предстоящий ритуал, караванщики одобрительно загудели и споро принялись укладывать и освобождать от поклажи верблюдов. Люди начали очищать и углублять русло ручья, чтобы напоить животных. Главный караванщик Мусабай уселся в тени дерева, прочел про себя короткую молитву и на несколько минут застыл в медитативном состоянии. Пришло понимание, что место для священного обряда было найдено правильное: у подножия гор, рядом с хорошим источником воды и, главное, с одиноко растущим деревом. Мусабай открыл глаза, еще раз осмотрелся. Среднеазиатская джигида редко отличается высоким стволом, это скорее кустарниковое, низкое растение. Но это дерево возвышалась над землей на четыре метра, в диаметре крона дерева был почти такого же размера. Несомненно, это было физическим проявлением выхода сакральной энергии, «местом силы».