Прикосновение, что нежнее ветра - страница 9

Дочитав до конца, я закрыла книгу с улыбкой. Был соблазн оставить ее на тумбочке, но не имела на это право. У этого томика было свое место, история и значимость, и я не планировала больше к нему притрагиваться. Отнесла обратно к стеллажу. Намереваясь поставить на полку, не сразу заметила, что между страниц что-то лежало. Во мне взыграло любопытство, и я открыла книгу на нужной страничке. Клочок бумаги как перышко вспорхнул и завертелся в воздухе, после чего приземлился на пол у моих ног. Я наклонилась и подняла маленькую фотографию. На ней был мальчишка лет пяти с непослушными светло-пшеничными вихрами на голове, который примерял в уши стетоскоп и растянул губы в беззубой улыбке. Уголки фотографии были очень потрепаны, да и сама она уже видала виды, смятая и с заломами в нескольких местах. Она как и книга пережила немало приключений со своей хозяйкой. На меня снизошло озарение. Вот что на самом деле прижимала женщина к груди, что дарило ей утешение и помогало скрашивать одиночество вдали от дома.

…

Весь следующий день я провела, уткнувшись в планшет. Спина и шея затекли, а желудок начинал подавать признаки недовольства от того, что помимо батончика-мюсли на завтрак ничего не получил. Зато к четырем часам у меня были готовы логотипы и визитки, и я мысленно отплясывала чечетку от радости.

– Если ты умрешь от голода в моей квартире и станешь еще одним местным привидением, молю, избавь меня от постоянного присутствия в поле зрения.

Я прикусила нижнюю губу, сдерживая порыв рассмеяться. Кирилл парил по другую сторону от кухонного островка и наблюдал за мной, периодически обходя со спины и заглядывая в планшет. Он уже несколько раз жаловался, что урчание моего живота нервирует его и выводит из душевного равновесия. И дабы наконец успокоить это надоедливое привидение, я все же соскользнула с высокого стула и пошла в сторону холодильника. Пять минут и цезарь очутился на тарелке, а рядом стакан апельсинового сока.

– Батончик и салат за день. – Усмехнулся Кирилл, бросая взгляд на стол. Он скрестил руки на груди и качал головой. – По тебе как объекте исследования плачет диссертация на тему проблем в гастроэнтерологии и анорексии.

Вилка замерла на половине пути ко рту. К горлу подступила желчь. Слишком болезненная тема. С силой продолжила запихивать в себя салатные листья, но уже не испытывая удовлетворения.

После того как в детстве я всем пыталась доказать, что дед Женя продолжает присутствовать в детском садике, меня стали задирать, обзывать сумасшедшей, а потом просто игнорировать. Дети, которых я называла друзьями, стали относится ко мне как к пустому месту. Даже сотрудники детского сада изменили свое отношение, невольно поддерживая мой новый статус изгоя. В начальной школе жизнь не наладилась, так как ребята из группы уже разнесли «новости» о странной девочке. Физическое насилие, моральный буллинг продолжились с новой силой. Наверное, в таком возрасте неважно кого и за что, лишь бы найти козла отпущения и цель для насмешек. Зато во внеучебной жизни появлялось все больше новых призраков, которые наоборот проявляли излишнюю доброту. Позднее я догадаюсь, что во имя собственных целей – молили говорить с ними, не оставлять, помочь передать что-то близким, найти способ уйти. Детское сознание не выдерживало нагрузки, нервные срывы стали частыми спутниками. И я перестала есть. Мне диагностировали анорексию. Родители водили к психологам, психотерапевтам, неврологам и гомеопатам. И лишь к концу четвертого класса школы мама пересилила свой скептицизм и нашла объявление о женщине-экстрасенсе, которая согласилась помочь. Светлана Петровна отнюдь не выглядела как та, что ходит ночами по кладбищу за могильной землей или обвешивается бусами и костями в качестве оберегов. Обычная на вид сорокалетняя женщина со светлыми волосами и добрыми глазами, которая не пыталась обдурить родителей и развести на деньги. Она поверила мне и сделала так, чтобы я поверила ей. Для этого Светлана познакомила со своей дочерью, которая умерла в возрасте семи лет. А еще никогда не забуду ее фразу, брошенную моим матери и отцу: «Вы не обязаны верить во сверхъестественное, но должны верить своей дочери». Именно после беседы со Светланой родители приняли решение о переезде из города в поселок поменьше и новом начале. Дари и Арт до сих пор вспоминают, что я зашла в класс как скелет, обтянутый кожей. Благодаря их поддержке ко мне вернулся аппетит, вес стабилизировался, но осталась склонность питаться немного и только тем, что было нужно организму в конкретный момент времени. Для меня стало важным лишь то, что вернулся вкус к жизни.