Прикосновение к Николь - страница 19

– Привет! – на террасе появился молодой темноволосый парень лет двадцати. В руках он держал яркий мотоциклетный шлем.

– А вот и наш Горан! – Драгана поднялась навстречу сыну.

– Здравствуй, мам, – Горан подставил под поцелуй матери свою загорелую щеку, которая была частью красивого, сильного лица с подвижными карими глазами. Они быстро скользнули по незнакомым гостям и задержались на Николь.

Горан кинул шлем в шезлонг, подошел к столу. Поздоровался, подтащил еще одно кресло и сел напротив Николь.

– Вина выпьешь? – спросил его Дарио.

– Нет, мне еще по городу колесить, – ответил Горан, – я бы поел чего-нибудь.

– Мы сейчас накроем, – Драгана посмотрела на Николь.

– Я помогу, – Николь поднялась, и Горан проводил ее на кухню бесцеремонным взглядом.

Михаил взял с тарелки кусочек сыра и вдруг почувствовал, что с приходом этого парня сложившаяся атмосфера стала менять свою внутреннюю структуру.

– Ваша теория про гениев любопытна, – Кристоф продолжил прерванный разговор. – Но не думаю, что она станет очень популярна.

– Да и пусть, – ответил Дарио, – я же не эстрадный исполнитель. Популярным может быть только то, что понятно большинству. А значит, весьма, примитивно.

Броссар взял бутылку и взглядом поинтересовался у Кристофа, налить ли ему еще вина. Тот одобрительно кивнул.

– Дед современное искусство не воспринимает, – сказал Горан, – он живет только прошлым…

– Не говори ерунду! – Броссар оборвал своего внука. – Искусство вообще не может быть современным или несовременным. Оно или искусство, или нет! Я никогда не считал, что все написанное для скрипки гениально, а для электрогитары, выражаясь твоим сленгом, отстой. И рояль когда-то был новаторским инструментом, не в этом дело. Я просто не хочу, чтобы пустые бездари считались гениями!

– А давайте уже обедать! – Драгана вернулась с блюдом жареного мяса.

Николь принесла два салата.

– Давно пора, – буркнул Горан и отвернулся в сторону сада.

– Папа, тебе что положить? – было заметно, что Драгана хочет побыстрее сменить тему.

Теперь она раскладывала на тарелки куски горячего мяса, предлагала салаты, рассказывала, какие приправы добавляет к овощам, чтобы придать им необычный пикантный вкус. Ее вмешательство предотвратило конфликт и одновременно раскрошило разговор на мелкие простые темы. Кристоф и Николь обсуждали любимые места в Париже, Михаил делился впечатлениями от Хорватии, где отдыхал впервые. Дед и внук в беседе почти не участвовали.

После чая с домашним вишневым пирогом Кристоф и Горан отошли покурить на край террасы. Драгана, убедившись, что отец и сын оказались в разных углах интеллектуального ринга, захватила пустые тарелки и ушла на кухню.

Михаил наклонился к Николь и шепнул:

– Кажется, нам пора.

– Пора, – согласилась Николь. – Сейчас помогу убрать со стола и пойдем.

Дарио и Михаил остались вдвоем. Броссар о чем-то задумался и, казалось, не замечал, что происходит вокруг. Он вертел в руке штопор, иногда трогая пальцем его острое жало. Михаил прислушался к разговору курильщиков.

– Дед ищет божественность в любой ерунде, – говорил Горан. – Он еще в детстве заставлял меня играть в угадайку: а на что похоже колесо, а кого напоминает вертолет? Как будто сам по себе человек совершенно ничего не значит!

– Да, – соглашался Кристоф, – твой дедушка слишком категоричен.

Горан обернулся и заметил, что дед вертит штопор.

– Для него и обыкновенный штопор, наверное, тоже подсказан человечеству свыше, – парень презрительно усмехнулся, – а я привык сам решать проблемы и добиваться результатов.