Читать онлайн Мари Рейн - ВедьМаша

На землю спускается розовое утро. Вот-вот должно взойти солнце. Небо багровеет и над горизонтом появляется светило, освещает лучами леса, поля, луга, воды, горные вершины и дома людей.

В маленькой деревушке закипает жизнь. Собаки лают на мимо проходящий скот, который каждое утро водили на водопой. Женщины начинают готовиться к утренней дойке, редкие старики курят на крыльце своих домов. Шла война. Мужчин в деревне, считай, не осталось, всю работу выполняли женщины да окрепшие подростки. Смерть прошлась по многим домам, Марта не стала исключением. Ее мужа забрали одним из первых, одним из первых он и погиб. Молодая вдова осталась с шестилетней дочкой Сарой одна, родителей девушка не знала, воспитывалась у тетки, которая умерла еще в прошлом веке.

Осень, середина сентября. Погода хмурится, еще сохраняются солнечные деньки, но временами заливает дождь. Деревня расположилась недалеко от Кельна, природа тут чище и воздух свежее. По одну сторону находились прохладные и дремучие леса с болотами, по другую могучие горы, а за ними Северное Море. Сама деревушка была небольшая, местность необжитая, рядом протекала река Рейн, она была спасением в голодные времена. Ведь прозрачно-ледяные озера таились в непроглядной чаще хвойного леса, куда добраться было практически невозможно. Марта любила утренние часы до восхода солнца, когда весь люд спал. Выходила на улицу босая, в одной рубахе на голое тело и шла в чащу. Земля тут была ядовитая, травы по пояс, в приятном полумраке только-только все пробуждалось. Вот паук начинал плести липкое кружево, а вот муравей, пытался откопать себе проход наружу.

Женщина собирала росу в прозрачные стеклянные пузырьки, которые гремели в льняном мешке, туда же собирала белладонну, мухоморы и кору волчьего лыка. А потом бегом, до первых, сходящих на землю лучей солнца, неслась в избу. Доила корову, разводила ее молоко свежесобранной росой, жадно пила сама и поила этим дочь Сару…

Марте Конти было тридцать восемь, но на вид чуть больше двадцати лет. Имела интересное лицо с заостренным подбородком и выраженными скулами, огненно-рыжие волосы, плавно струящиеся до середины спины и темно-зеленые глаза, которые выдавали некую бесовщину ее взгляда. Она всегда смотрела, будто в душу, леденящим взором. Определяла те или иные болезни у людей, предсказывала погоду, лечила от недугов, принимала роды. Ее в деревне и боготворили, и побаивались. Если кто обидит, пожалеет. Беда тут же придет в его дом. Для кого-то знахарка, для кого-то ведьма. Она не всегда была такой, изменилась после смерти мужа, ровно три года назад.

Сентябрь делился яблочками, сады наполнились душистым ароматом, который проникал в каждую избу. От земли исходил пряный запах, на деревьях переливалась роса радужным светом, а зеленая трава, местами выгоревшая на солнце, была усыпана нежно-розовыми лепестками. Те сады принадлежали судье. Мерзкий, длинноносый старикашка использовал детей из деревни для сбора урожая, бесплатно, грозя расплатой их семьям, в случае отказа. Сара попала в список сборщиц. Белокурая голубоглазая девочка очень сильно отличалась от местных детей. Ей тогда только-только исполнилось три года, девчушка была нелюдимая, избегала сверстников, играла со своей соломенной куклой, иногда впадала в некий транс: глаза обесцвечивались, а губы шепотом произносили на непонятном языке слова, складывающиеся в молитву.

В тот сад она попала первый раз, ее задача была самая простая – собирать с земли опавшие яблоки. Что такое яблоко для детей, которых коснулся голод войны? Осеннее и хрустит по-другому, выдает кислинку и немного горчит. Эти были не такими: сладкие, сочные, прибитые утренним морозцем так и таяли во рту. Устоять было невозможно.

– Ах ты, воровка! – послышался хриплый мужской голос за спиной. – Кто тебе разрешил без спроса брать чужое? Я покажу, оборванка, как воровать! Еще повезло, что твоего отца признали героем, иначе бы посадил всю вашу семейку гнить в тюрьме до конца жизни.

Он выволок за шиворот испуганную Сару и потащил ее, через всю улицу, громко ругаясь. А дойдя до дома, где жила семья, объявил о преступлении ребенка и назначении наказания – 50 ударов розгами на центральной площади в деревне.

Через два часа, когда вся деревня собралась, судья зачитывал приговор: «…Откусила от хозяйского яблока…». Сквозь гул толпы и крики матери, слова пропадали в воздухе. Марту держали местные девки, та ругалась, что это с рук ему не сойдет, он очень пожалеет о своем решении, и кусок этого яблока еще встанет поперек его горла.

Над площадью нависли тучи, будто замерли, ожидая катастрофу, ветер буквально ворвался в тихую окрестность, поднимая пыль дорог, пытался разогнать собравшийся люд.

– Пятьдесят ударов розгами, – такое наказание для трехлетней девочки.

Громкий крик матери, с каждым новым ударом превращавшийся в истерику, резал по ушам всем близстоящим. Вжух! Отмашка хлыста в воздухе, удар! Вжух! Ровно пятьдесят раз…

Представление закончилось, каждый житель разошелся по своим домам, как ни в чем не бывало, и продолжал заниматься повседневной работой. Марта подошла к своей маленькой дочери. Девочка еле дышала, хрупкое тело пылало, а с некоторых ран сочилась кровь. Сара продолжала прижимать к себе свою соломенную куклу. Ни капли слез, девочка уже отходила в другие миры, вот тут-то женщина и поняла, что медлить нельзя.

Она взяла дочь на руки и внесла в дом, разрезала свою ладонь ножом, кровью облила тело Сары и произнесла:

«Пусть знамение рода исполнится, всяк обидевший нас поплотится. Женщины несут в себе силу. Так есть, так будет, и было. Своей кровью клянусь я до смерти, помогать всем буду, кто попросит меня. А всех злых накажи мать-природа. Да исполнится знамение рода».

И капнула лишь каплю крови на куклу.

Сара тут же открыла глаза, и на ее ноге вышло багровое пятнышко в виде креста.

– Знаешь, мамочка, а мне было совсем не больно. Моя Анни на ухо прошептала мне, что все придет к исполнению. Настало время.

Через пару недель, этот судья повесился на яблоне в своем саду. А на груди у куклы появился красный камень в виде слезы.

Россия. 21 век. Наше время.

Поздняя осень раздражает своей монотонностью. Солнце практически не выходит, темнеет рано, и льют бесконечные дожди. Небо нависает над Москвой серыми тучами, а ветер дует такой, что выворачивает наизнанку зонтик.

Маша терпеть не могла подобную погоду. Это утро было туманным, под ногами хлюпала грязь, а девушка опаздывала в институт. Еле вырвавшись из потока метро, на последних минутах до пары, буквально влетела в аудиторию. В этот раз успела, иначе бы преподаватель просто не взял ее на практику в Германию, знаменитую Кельнскую ферму.

Маша Колокольникова, двадцати пяти лет от роду, училась на последних курсах института по специальности «Ветеринарный врач». Была лучшей на потоке, но из-за постоянных опозданий портила себе репутацию. Конечно, преподаватели закрывали глаза. Гордость института: отличница, красавица, активистка и спортсменка. Но вот одногруппники недолюбливали эту рыжую выскочку, а девушки еще и завидовали.

Ведь Машенька была высокой, зеленоглазой, рыжеволосой бестией, с рассыпчатыми веснушками по всему лицу, рукам и верхней части груди. Ее волосы вились от природы, густые, объемные, плавно спускались ниже плеч. Она практически не красилась, цвет зеленых глаз завораживал сам по себе, а пухлые, сочные губы всего лишь увлажняла блеском.

Жила Маша в пригороде Москвы, частном закрытом поселке. Их двухэтажный дом был там самым скромным, но это никогда не беспокоило Марию. Ее родители погибли в автокатастрофе, когда ей исполнилось семь лет, воспитанием занималась нянька, дальняя родственница по линии отца. Больше она ничего о себе не знала. Росла спокойным ребенком, красиво рисовала, особо ни с кем не дружила, любила животных, именно поэтому с выбором профессии определилась в детстве. Выросла, окончила школу с отличием, а позже легко набрала проходной балл в институте, и вот уже через два года она будет дипломированным специалистом.

Осень – печальная пора. Птицы улетели, деревья голые, люди злые. Этим утром легкий мороз сковал тонким льдом лужицы. Прохожие кутались в теплые шарфы, а природа затаилась в ожидании. Ожидание – это еще одно настроение поздней осени. Кому снега, кому чудес под новогодние праздники.

Этой ночью Маше снились цветные сны: будто она на карнавале, ловила руками падающие с неба конфеты, хороший знак, ведь сегодня будут объявлены списки студентов, попавшие по распределению на практику в Германию. Девушка очень хотела там побывать. Не только из-за профессии. Когда-то, ей мама рассказывала, что их далекие предки жили в окрестностях Кельна, в дореволюционной Германии, но из-за начавшихся волнений, перебрались в Швейцарию, а там вторая мировая война, и семья была вынуждена убежать в Россию. Больше Маша ничего не помнила, ей хотелось узнать историю своего рода, есть ли еще родственники, но няне было больше семидесяти лет, самой нужен уход. Практически глухая, с частыми потерями памяти, рассказчик из нее никакой.

Ноябрь сдается зиме. Начало месяца, а уже выпал первый снег, ослепительно белый, рыхлый, пушистый на ощупь, так и таял в руках.

Снежная Москва утром выглядит таинственно. Деревья покрылись легкой корочкой, которая блестит на солнце, как самый дорогой хрусталь. Оставшаяся листва под ногами, приобрела седую морозную бороду, асфальт похрустывал, и с каждой новой снежинкой, на него опускалось волшебство.

В это утро Маша не опоздала, списки уже были на стенде, десять лучших студентов, и какое разочарование ждало девушку… Ее там не было. Слезы начинали душить, комок обиды подкатил к середине горла, как бы ожидая вырваться рыданием, едкое хихиканье за спиной врезалось в голову. Кто бы мог подумать, что Мишка Голощапов – хулиган и разгильдяй, поедет. Человек, списывающий у нее контрольные работы по немецкому языку. Перечитав бумажку еще раз, и убедившись, что ее там точно нет, Маша быстрым шагом последовала в деканат.