Читать онлайн Жюли Кошка - Прими меня таким

© Жюли Кошка, 2021

ISBN 978-5-0053-1300-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первое сентября. Солнце. Утренняя прохлада. На площади у центрального входа в школу полно народа. Родители и дети с улыбающимися лицами, с цветами, в приподнятом настроении. В толпе постоянное движение: многие еще не отыскали свой класс. Музыка разливается по всему двору, бодро разнося слова песни о радостях школьной жизни. Наш «Б» класс, в этом году сменивший свою цифру на «одиннадцать», собрался почти в полном составе, за исключением пары пацанов, которые всегда и везде опаздывают. Учительница, Анастасия Федоровна, женщина лет за пятьдесят, в строгом брючном костюме темно-зеленого цвета и в ослепительно-белой блузке, выглядывающей в вырез элегантного жакета, стоит возле нас. Все переговариваются, смеются, делятся впечатлениями о летних каникулах.

Я стою рядом со своей подругой Людмилой Власовой и слушаю ее рассказ о поездке в Турцию, из которой они с семьей вернулись два дня назад. Мне-то с отдыхом в этом году не повезло. Маме с папой стрельнуло обзавестись вторым ребенком. Мой братишка, Миша, родился в самом начале лета. Так что мы никуда не поехали, а все лето нянчились. Мишка мне, конечно, нравится. Он забавный. Но хлопот с ним по горло. А меня подключили к уходу за ним по полной программе. И не могу сказать, что я не устала.

– Рита, смотри, кто это? – толкает меня в плечо Люда.

– Где? – я верчу головой, пытаясь понять, про кого она говорит.

– Да вон, высокий такой, темненький! – указывает она на подошедшего к нашему классу парня. – Новенького, что ли, добавили?

Я вглядываюсь в ставшего недалеко от учителя парнишку. Бледное лицо, большие с длинными черными ресницами карие глаза, выразительность которых еще сильнее подчеркивается легкими темноватыми кругами под ними, словно он долго не спал, неяркие напряженно поджатые губы. Мне его черты кажутся знакомыми.

– Это же Кирсанов, Олег Кирсанов, – удивленно восклицаю я.

– Кто? – недоумевает моя подруга.

И до меня доходит, что она его знать не может. Людмила в наш класс пришла в прошлом году. А Кирсанов у нас уже три года, как не учился. Говорили, что он перешел на домашнее обучение после седьмого класса. И вот вдруг опять вернулся…

…Все рассаживаются за парты. Начинается классный час. Первый в этом учебном году.

– Олег Кирсанов снова будет учиться у нас! – с улыбкой сообщает учительница.

Парень, стоящий возле нее, молча смотрит куда-то в пол и даже не делает попытки поприветствовать одноклассников.

– Садись, Олег, – Анастасия Федоровна указывает парню на свободнее место возле своего стола. Он послушно садится, аккуратно поставив рюкзак на соседний пустой стул. Мы с Людой сидим как раз через ряд, тоже за первой партой. И с нашего места очень хорошо видно Олега. Замечаю, что Люда глядит на него, не сводя глаз. Анастасия Федоровна начинает диктовать расписание уроков на завтра. Мы записываем.

– Слушай, – обращается ко мне моя наблюдательная соседка, – а чего он не пишет?

Я отрываюсь от дневника и смотрю в сторону Олега. Он не достал ни ручки, ни дневника. Сидит, уткнувшись взглядом в свои сложенные на парте и сжатые в кулаки кисти рук. Поза напряженная, словно боится, что кто-нибудь подойдет и ударит его. И при этом слегка раскачивается вперед-назад.

– Олег, нужно записать расписание, – склонившись к нему, повторяет учительница.

Олег вздрагивает и медленно вытаскивает из рюкзака дневник и пенал. А Людмила поворачивает ко мне свое изумленное лицо.

– Он что – того?

– Да нет, – отвечаю я, вполне понимая ее недоумение, – просто странный немного.

– Немного?! – выдыхает Людмила и снова обращает все свое внимание на парня.

А когда мы не спеша возвращаемся после классного часа домой (благо, больше никаких уроков в этот день не поставили), она начинает расспрашивать меня об Олеге.

– Он с первого класса с нами учился. А после седьмого его перевели зачем-то на домашнее, – рассказываю я, пытаясь удовлетворить ее любопытство. – Как учился? Да не знаю… Так… средне… у него с общением проблемы были. Никогда не дружил ни с кем и, вообще, разговаривал мало…

– Его, наверное, обижали часто? – вопрос Люды заставляет меня задуматься.

– Да я не помню, чтобы его особо обижали. Ну, во всяком случае, никто не бил. Сказать могли что-нибудь, но он обычно не реагировал никак. Такого задирать скучно. Да и учителя следили, чтоб к нему хорошо относились. Хотя… – я ненадолго погружаюсь во вдруг нахлынувшие воспоминания, – помню, он несколько раз истерики закатывал. Это где-то в младших классах было. Один раз на уроке английского во втором классе, когда учительница попросила его привычное место поменять н другое. А еще пару раз уже забыла почему. А чего ты вдруг им заинтересовалась?

– Да так… – вздыхает Люда. – В кой-то веки симпатичный парень. Был бы нормальный, можно было бы поближе пообщаться… Обидно!

– Ну да… наверное… – пожимаю плечами я. В плане Олега подобные мысли мне в голову никогда не приходили.

Я вспоминаю, что почти весь третий класс мы с ним сидели за одной партой. Он всегда был тихий, никогда не бегал по классу, не вопил, не дрался, как другие пацаны. Мне с ним нравилось сидеть. Никто не дергал и не отвлекал. Правда, хоть он и был тихим, но спокойным назвать его нельзя было. Я всегда чувствовала в нем какое-то напряжение, тревогу, словно он боялся чего-то. Он вздрагивал каждый раз от резких звуков или, если к нему неожиданно обращались. Не мог отвечать на уроках, будто сильно смущался или боялся, поэтому учителя в основном давали ему письменные задания. И когда сильно нервничал, всегда зачем-то поворачивал голову вбок и начинал раскачиваться. Со мной он разговаривал. Но очень немного. Он мог отвечать на заданные вопросы, но в развернутую беседу втянуть его не получалось. Зато умел слушать. И я помню, как иногда на переменах рассказывала ему всякую всячину. Например, как была у кого-нибудь на дне рождении, как ходили в кино с родителями или какие игрушки и книжки мне купили в магазине. Эмоций мой рассказ у него почти никаких не вызывал, но я видела, что он слушает. Он поднимал на меня свои огромные глаза, пару мгновений смотрел внимательно и вдумчиво, потом опускал их, а через какое-то время вновь поднимал. И мне почему-то казалось, что мой рассказ для него очень значим и действительно интересен. Не знаю, почему я так думала, но именно поэтому я любила, когда он бывал моим слушателем. И еще тогда я заметила, что он никогда никому не смотрит в глаза, даже учителям. А вот на меня он смотрел, хоть эти взгляды и были очень непродолжительными.

…Пролетает пара недель учебы. Мы потихоньку вживаемся в школьный режим, привыкаем к отсутствию полной свободы и к постоянной загруженности уроками. Все-таки уже одиннадцатый класс! Погода способствует этому исчезновением тепла. Последний солнечный и теплый день был больше недели назад. А сейчас все время холодно, сыро и промозгло, а без зонта даже выходить не стоит. Дождь заряжает по нескольку раз на день.

Уроки закончились, и я, немного задержавшись в школьной библиотеке, выхожу в фойе. Наши уже все разбежались. Тихо. Начался следующий урок. Сейчас занимается вторая смена. Вдоль стен фойе у нас стоят скамейки, где мы обычно и переодеваемся. Возле одной из них вижу Олега Кирсанова. Он уже в куртке и в первой обуви. Вид у него крайне взволнованный. Он нервно копается в своем рюкзаке.

– Олег, что-то случилось?

Он резко оборачивается, бросает на меня встревоженный и даже, пожалуй, испуганный взгляд и тут же опускает глаза.

– Я… я шапку не могу найти…

– А ты ее куда складывал?

– Сюда, – Олег дергает пакет, в котором лежит его обувь.

– В раздевалке смотрел?

– Закрыли там…

Потеря вещей у нас – дело обычное. Мальчишки, особенно из средних классов, часто безобразничают в раздевалке, вытряхивая вещи из мешков и раскидывая их.

– Я сейчас у вахтера открыть попрошу. И пойдем вместе поищем, – предлагаю я.

Олег смотрит на меня и ничего не отвечает. Странный он все-таки. Я беру у вахтера ключ, и мы с ним идем в раздевалку. Я помогаю найти ему шапку, которая оказывается заброшенной в угол под батарею. Немудрено, что он ее сразу не увидел. А потом мы вместе идем домой. Живет Олег, как оказывается, дальше меня, но до моего дома нам по пути. Олег идет молча. Не знаю, может, смущается, а может, он так всегда ходит, когда идет с кем-то. Пробую его разговорить.

– Ты три года школу не посещал. На домашнем обучении был, да?

Он кивает.

– А как лучше заниматься: дома или, когда в школу ходишь?

Олег молчит. Я уж начинаю думать, что ответа так и не дождусь. Но он вдруг произносит:

– Дома лучше.

– А почему на домашнем не остался тогда? Родители учиться отправили?

– Папа.

– Папа? – переспрашиваю я. – А мама что, против была?

– Нет… – не сразу отвечает он.

И голос его при этом какой-то странный, срывающийся. Я смотрю на него. Его лицо стало совсем бледным, а ноздри нервно раздуваются.

– Олег? – я обеспокоенно поворачиваюсь к нему, а он вдруг останавливается, закрывает ладонями лицо и принимается дышать поверхностно и часто.

– Олег, ты чего? – пугаюсь я, совсем сбитая с толку его поведением.

– Мама… мамы нет… – слышу я его шепот сквозь стиснутые у лица ладони. И вдруг до меня начинает доходить, что, возможно, у него что-то случилось с матерью. Я беру его за плечи и тихо говорю:

– Олег, успокойся… успокойся, пожалуйста…

Я тихонько трясу его, пытаясь привести в себя, но это не помогает. Тогда я осторожно обнимаю его. Он выше меня, и я утыкаюсь носом ему в плечо и медленно поглаживаю ладонями по спине. Кажется, это начинает действовать, и его истерика затухает. Но уже через пару мгновений я чувствую, как Олег начинает высвобождаться из моих объятий и несильно, но отталкивает меня. Короткий миг он смотрит мне в глаза растерянным, напряженным взглядом, и почти сразу опускает голову. А я вдруг вспоминаю, что он никогда не любил, чтобы к нему прикасались. Мальчишки даже иногда развлекались тем, что хватали его за плечи, похлопывали по спине, а он начинал отмахиваться и ворчать. Такое развлечение казалось вполне безобидным, но, возможно, Олегу было очень неприятно. Я тогда тоже задумывалась над этим. А теперь подобное неприятие физического контакта ощутила на себе. Но его начинающуюся истерику я все же прекратить смогла. Клин клином, как говорится. Мы идем дальше молча. Олег низко опустил голову и уткнулся взглядом куда-то себе под ноги, а я временами поглядываю на него. Что-то расспрашивать у него я не рискую, боясь вызвать повторение нервного всплеска. Вдруг парень произносит:

– Ее весной не стало…

Я понимаю, что речь идет о его маме. Помолчав, осторожно спрашиваю:

– Она болела?

– Да.

– Ты сейчас с отцом остался?

Олег почему-то молчит, будто не слышал вопроса. Я предпринимаю вторую попытку подробнее разузнать о жизни парня.

– У тебя братья или сестры есть?

– Нет.

– Получается, вы вдвоем с отцом живете?

Олег отвечает не сразу, но все же отвечает.

– Вдвоем.

Мы доходим до моего двора, и мне нужно свернуть к своему подъезду, а Олегу идти дальше прямо. Но я вдруг предлагаю:

– Давай я тебя немного провожу. Возле вашего дома магазин канцтоваров есть хороший. Хотела тетрадок докупить.

Ловлю на себе быстрый, брошенный искоса взгляд Олега. Кажется, он немного удивлен. Хотя, может, и показалось. Он, вообще, эмоций мало проявляет. Скорее всего, ему просто все равно. Он мне не отвечает, и мы идем вместе дальше. Я бы могла свернуть домой, но я немного беспокоюсь о парне. Все-таки в его нервном срыве была виновата я…