На территории стояло огромное количество декоративных гномов. Признаться, они меня пугали. Эти мелкие уродцы не сводили с меня глаз. Когда темнело, мне было боязно выходить на улицу. В детстве мне казалось, что эти гномы оживают, когда все спят, и бродят по участку с вытянутыми руками, как зомби. Бр-р-р, до сих пор жутко от этих мыслей, когда представляю.
Мы с дедом сидели на скамейке в тени коттеджа. В тот день палило июльское солнце. Я потягивал квас из пластикового стаканчика. Бабушка работала в огороде, перекапывая землю.
– Дед, – спросил я, – почему бабушка такая грустная?
– Разве? По-моему вполне нормальная. – он отхлебнул из стаканчика квас.
– Не знаю. Она всегда так много работает, когда расстроена.
– Да, наверное, ты прав. – Дедушка отставил стаканчик. – Скорее всего, с сыном поговорила.
– Почему вы с папой не общаетесь? Почему он не приезжает? Я его никогда не видел.
– Вот и хорошо. Тебе не стоит с ним общаться, – скрестил руки на груди дед.
– Но почему?
– Поверь мне, это он тебя не научит хорошему.
Я заметил, что дед начал теребить на руке металлические часы и периодически посматривать на время.
– Ну вот! – вздохнул я и отвернулся. – Ты опять от меня что-то скрываешь. Сам же говорил, что мы друзья. Друзья должны доверять друг другу.
– Вовсе нет, я доверяю тебе, – дед пододвинулся ко мне ближе и обнял за плечи. Он приподнял свои кустистые брови, тонкие губы сложились в слабой улыбке.
Бабушка активно полола сорняки. Один из гномов, приподняв нарисованные брови, глупо ухмылялся. Солнце по-прежнему пекло, из-за чего на дедушкином смуглом лбу выступили капли пота.
– Ну, ладно-ладно, я расскажу, с чего начался наш конфликт.
– Правда? – обрадовался я, едва не подпрыгнув на месте.
Дед кивнул и шире улыбнулся. Он всегда улыбался, когда видел мою радость. Он вытащил из кармана сложенный вдвое голубой клетчатый платок и протер лоб:
– Ну что ж, начнем?
Август 1999 года
Дедушка начал свой рассказ с того, что его отправили на лечение. Тогда у него были проблемы со спиной и суставами. Он поехал в Кисловодск. Остановился в санатории, где в основном отдыхали люди преклонного возраста. Компанию ему составил сын.
Стены номера были выкрашены в желтый, как моча или магазинный яблочный сок, цвет. На полу лежал истерзанный линолеум – словно тигр провел по нему когтями. Две односпальные кровати страшно скрипели, когда на них спали, как если бы на них занимались бурным, безудержным, страстным сексом. На стене висело зеркало в человеческий рост. Форточка была распахнута настежь. Ветер с улицы вальяжно прогуливался по тесной комнатушке. Днем, как обычно, дедушка делал лечебную физкультуру в номере. В номер зашел отец. Он широко улыбался, словно выиграл миллиард в лотерею. Глаза его горели так, что об них можно было зажечь сигарету. Дед спросил у сына, улыбаясь:
– Сегодня у тебя хорошее настроение, да?
– Обычное, – скупо проговорил отец.
– Эх, сынок-сынок, лукавишь, – дед перестал делать физкультуру и приготовился слушать сына.
– Что ты имеешь в виду, пап? – отец посмотрел на деда и приподнял правую бровь.
– Я видел тебя с одной барышней.
– Разве? – демонстративно поднял брови и раскрыл глаза отец.
– А что в этом такого? Ты неплохо выглядишь. Закономерно, что ты привлекаешь молодых дам.
– Нет, я ни с кем не гулял, – отрезал отец, – тебе явно показалось.
– Ну ладно, – отмахнулся дед, – не скромничай.
