До самого дома кручу в голове разговор с родителями. Я пока не знаю, какие аргументы буду приводить в пользу своей поездки, но что-то надо придумать. Меня же жаба задушит, если Таша поедет, а я – нет. Она начнет постить фотки, по сотне в день, не меньше. А я буду грызть локти, глазея на то, как развлекается моя подруга.
Войдя во двор, слышу, как в правом крыле мама играет на рояле. Тороплюсь туда. С мамой договориться проще. Надо сначала переманить ее на свою сторону. Сделать союзником. А там уже и папа подтянется. У мамы есть какие-то рычаги воздействия на отца. Она умеет поговорить с ним так, что он соглашается. Так что если она будет на моей стороне, можно считать, что у меня уже есть процентов восемьдесят победы.
– Мамуль? – заглядываю в комнату, которую оборудовали под мамин кабинет.
Она поднимает голову и кивает, чтобы я заходила.
Прохожу в ее гламурно-классическое царство, оставляя у порога свою пляжную сумку. Подойдя к маме, целую ее в макушку, и она двигается, давая мне место на скамейке.
В детстве я очень любила сидеть рядом и часами наблюдать за тем, как изящные пальцы мамы скользят по клавишам, выдавая чарующие звуки. Для меня это была чистая магия. А когда она предлагала мне попробовать, я отказывалась, боясь, что не вынесу сравнения с ее мастерством. Но в семь мама начала меня учить, и я преуспела в игре.
Бабушка очень хотела, чтобы я стала музыкантом, как она. Но папа рассудил, что мне понадобится более практичная профессия, и я с ним согласилась. Я вообще почти всегда согласна с ним, потому что папа у меня нереально крутой и умный. И вообще я его любимая принцесса. Но в последние пару лет как-то у нас стало много разногласий.
Мама на секунду прерывается, а потом начинает играть мою любимую “Музыку ангелов”. Я подхватываю, и вот мы уже в четыре руки выдаем бессмертное произведение, от которого волоски на теле встают дыбом. Дыхание застревает в горле, а сердце срывается в галоп. Мои глаза наполняются слезами, как и всякий раз, когда я или мы вместе с мамой играем эту мелодию.
– Я думал, мне показалось, – раздается от двери голос папы, и мы прекращаем играть. Переводим на него взгляды.
Папа спокойно заходит в комнату, крутя незажженную сигарету между пальцами.
– Как отдохнула? – спрашивает мама.
– Хорошо. Демон… гм… Дима, – исправляюсь, потому что родители не любят, когда мы используем клички, – сказал, что завтра они с Гелей заедут. Говорит, ты ей какие-то растения обещала.
– Да, Геля хочет посадить цветы вдоль забора, – отзывается мама.
Я перевожу взгляд на папу, который уперся локтем в край рояля и рассматривает нас.
– Пап, можно мне поехать на фестиваль через две недели? – спрашиваю без прелюдий. – Все друзья едут, и год я заканчиваю на отлично. Обещаю не чудить и не пить.
С замиранием сердца жду ответ. Даже не дышу, пока папа переводит нечитаемый взгляд с мамы на меня. Позволит или нет?
Артур
Слезаю с Алины и сажусь на кровать отдышаться. Она тоже шумно дышит и до сих пор стонет после череды оргазмов. Бросив на нее взгляд, тянусь, чтобы отстегнуть наручники. Освобождаю свою сегодняшнюю игрушку, а потом стаскиваю презерватив и, выбросив его в мусорку, беру с тумбочки сигареты с зажигалкой.
Растягиваюсь на кровати и закуриваю, выпуская дым в потолок.
Меня до сих пор штырит от тех коротких вспышек видений, которые я поймал, пока драл Алину. Перед глазами вставала Сима в своем крохотном бикини. Это зашквар, конечно. Пока я пытаюсь найти пути решения проблемы с Бабановым без вмешательства младшей сестры Демона, она все чаще врывается в мои мысли.
