И с этими словами он придержал свою лошадь, чтобы отстать от Отто, и довольно неуклюже поклонился.
– Заметьте, я не спросил вашего имени и не знаю его, – сказал Отто. – Желаю вам приятного пути.
И, пришпорив коня, он помчался вперед во весь опор. Но как он ни старался заглушить бешеной скачкой неприятное впечатление от этой встречи с мельником, она стояла у него точно кость в горле, которую он никак не мог ни проглотить, ни выплюнуть. Прежде всего он получил упрек в невоспитанности и закончил тем, что потерпел поражение даже в логике, – и то и другое от человека, которого он считал себя вправе презирать. И все его прежние тяжелые мысли снова нахлынули на него.
В три часа пополудни он доехал до перекрестка, где большую дорогу пересекала дорога, ведущая в Бекштейн, и Отто решил свернуть на эту дорогу и спокойно пообедать в гостинице. Во всяком случае, ничего не могло быть хуже, чем продолжать ехать дальше в подобном настроении.
Тотчас при входе в гостиницу он заметил за одним из столов интеллигентного молодого человека, обедавшего с книгой перед глазами. Так как для Отто поставили прибор почти рядом с этим молодым человеком, то принц, желая завязать знакомство, вежливо извинившись, осведомился у соседа, что он читает.
– Я читаю или, вернее, изучаю последний труд доктора Гогенштоквитца, кузена и библиотекаря нашего Грюневальдского принца. Это человек с большой эрудицией и легким юмором.
– Я знаком с господином доктором, – сказал Отто, – но не успел еще ознакомиться с его книгой.
– Это две вещи, в которых я не могу не позавидовать вам, – вежливо заявил молодой человек. – Вы имеете честь знать доктора и предвкушаете удовольствие ознакомиться с его замечательным трудом.
– Мне кажется, что господин доктор пользуется большим уважением за свои изобличения, не правда ли? – спросил принц.
– Да, отчасти, но главным образом потому, что он является представителем силы ума, – сказал незнакомец. – Кто из нас, из молодых людей, не причастных к придворным интригам, не интересующихся ничем, что есть на свете выдающегося или замечательного, кто из нас, спрашиваю я вас, слышал что-нибудь о его кузене, о принце Отто, хотя он и царствующий государь и властитель судеб своего народа, и наоборот, кто не слыхал или не знает о докторе Готтхольде, его скромном библиотекаре? Из этого мы видим, что из всех существующих в мире отличий только умственные качества человека являются нормальным и естественным отличием, которого никто не может оспаривать и против которого никто никогда не восстает.
– Вероятно, я имею удовольствие говорить с ученым и, быть может, даже с автором известных трудов? – высказал предположение принц.
– До некоторой степени я могу претендовать и на то, и на другое, – сказал молодой человек, подавая принцу свою карточку. – Я лиценциат[6] Редерер, автор нескольких трудов по теории и практике политики.
– Признаюсь, вы меня чрезвычайно интересуете, – сказал принц, – тем более что мы здесь, в Грюневальде, по-видимому, накануне революции, и так как политика является предметом вашего изучения, то я попросил бы вас высказаться на этот счет. Предвещаете вы успех этому движению в данном случае или нет?
– Вы, как я вижу, сударь, совершенно незнакомы с моими политическими трудами и с моими теориями и взглядами, – несколько кисло заметил молодой ученый. – Я убежденный сторонник единоличной власти и не разделяю никаких утопических иллюзий, которыми эмпирики ослепляют себя и доводят до безумия и до отчаяния всяких невежд. Поверьте мне, что время революционных идей прошло или, во всяком случае, проходит.
