Конец. Слишком поздно. В моей жизни этому дьяволенку не место.
– Тебе и впрямь нехорошо, Аделина? – Его голос снова окутал меня, но как будто что-то изменилось. За чарующей улыбкой скрывался волевой, стальной тон. А грозный, пылающий взгляд и вовсе был смертоносным оружием.
– Очень, – ответила я и в беспамятстве пожелала доброй ночи всем присутствующим, поблагодарила мистера Уоррена за приглашение и направилась к выходу.
Всю дорогу до дома я сжимала в руке свой железный кулон с надписью.
Полная луна сияла в окне, разгоняя мрак на небе и в моей комнате. Серебристый свет заливал пространство, падал на темную фигуру рядом со мной. Мое зрение еще туманилось, и я заморгала, прижав руку к мягкой, теплой ткани рубашки. Ну как я могла забыть? Мой темный принц навещал меня каждое новолуние.
– Не хочу тебя видеть сегодня. – Бесполезные слова. Он не пропускает ни одного визита.
И вот я уже лежу, уткнувшись лбом ему в грудь, а дьявол крепко прижимает меня к себе. Лежим в незнакомой постели посреди квартиры, которую я пока не могу назвать своим домом. Может, не назову никогда.
Наверное, Томми был прав. Всему виной мое разыгравшееся воображение и многолетние самовнушения. Никакого дьявола нет, и уж тем более нет моих видений и руки, ласкающей меня по спине. Звучит логично. Я столько лет страдала от одиночества, так долго жила в изоляции, где не было никого, кроме папы и Томми. А потом Томми и вовсе уехал на фронт, и я едва не потеряла рассудок. Он вернулся совсем другим человеком, наша семья словно бы раскололась, и никто в целом Фэйрвиле не мог восполнить мою потерю. Теперь же и отца нет в живых, и отношения с братом ухудшились – он все равно что чужой человек, вот и приходится искать утешения в образе, порожденном моим же сознанием.
Но если это все правда, если мой разум раскололся… То каким человеком надо быть, чтобы обратиться за помощью к самому страшному грешнику всех времен и народов?
Горло сдавило от тихих всхлипов. Чужая рука крепче обхватила мою талию. Меня окружил аромат дождя, и с каждым поцелуем он только усиливался. Губы дьявола ловили мои малодушные слезы, смывали их с лица. Грубые пальцы скользили по моим волосам. Я постаралась раствориться в этом чувстве. В бескрайней ночи, которую мне дарил только он один. Он был тьмой, красотой, сверхъестественной силой, способной украсть у меня всю боль, заменив ее экстатическим теплом.
– Так лучше, дорогая?
Я кивнула. От сдавленных рыданий почти ничего не осталось. Я нырнула под его пиджак, вцепилась в жилетку, прижалась крепче, так чтобы наши грудные клетки оказались вплотную, дюйм к дюйму.
Его теплое дыхание плясало по моим закрытым векам.
– Я знаю, где ты сейчас, аннвил. И готов исполнить любое твое желание, только скажи.
О, как мне не хватало этого чувства! Этого гипнотического призыва нырнуть во тьму! Этой возможности позабыть о боли, потерях, бесконечных несчастьях! Такое было возможно лишь в этих снах. И лишь с его помощью. И пускай даже это значило, что я вконец спятила.
Бога не было рядом, а вот дьявол меня не покинул.
Я обхватила ногой его бедро, сближая совершенно непохожие части наших тел. Во сне я никогда не отвечала на его поцелуи – отчего-то это казалось мне аморальным. Но теперь вдруг стало все равно. Раз это не взаправду, то какая разница? Зарывшись руками в его темные, гладкие, как атлас, волосы, я коснулась его губ своими и выдохнула.
