– О, Мемфис, ты, как всегда, здесь со мной? – Авлет покорно повернулся к охраннику и двинулся в сторону храма Артемиды, что виднелся своими мраморными колоннами на возвышенности, нависая над городом, как гарант защиты города небом. Смуглый высокий египтянин с боевым луком и колчаном стрел на плече вооруженный коротким мечом на боку со щитом из панциря морской черепахи прикрывающем спину, шел следом, охраняя фараона.
В это июльское утро проконсул Сирии Авл Габиний явился перед Авлетом в полном воинском обличии с двумя подчиненными ему командирами. Один был начальник конницы Марк Антоний, второй командир пехоты сын Красса Публий. Оба были опытны в сражениях, знали свое дело, и на них можно было положиться сполна.
После пышного обеда, который устроил Птолемей XII в честь высоких Римских гостей, Авлет отвел Габиния в сторону и сказал:
– Я выплачу тебе10 тысяч талантов, когда ты вернешь меня на престол. – Авл, не ожидал такого предложения.
– Авлет, ты же знаешь, что сенат не определился с командиром войск по возврату тебя на престол, как это будет выглядеть? – встревожился Габиний. Свежи еще были в сенате слова жреца из коллегии, хранителей Сивиллиных книг, о запрете посылать войска в Египет. Он, Габиний, сейчас уважаемое лицо в Римском сенате. Его избрали проконсулом Сирии, и он доволен своей должностью. Но с другой стороны 10 тысяч талантов, это огромная сумма, равноценна богатству, и отказываться от покровительства фараона, когда Египет станет провинцией Римской республики, а он, Авл, будет тем, избранный самим фараоном, командиром, что вернет ему престол и можно уже ему, Авлу, претендовать стать проконсулом Египта. Птолемей почувствовал, что Габиний колеблется.
– Авл мне донесли мои преданные мне люди в Египте, что Береника вышла в очередной раз замуж теперь уже за Архелая, жреца из Коман в Понте, который называет себя сыном воинственного царя Митридата Эвпатора. И еще, что Архелай собирает войска, чтобы напасть на Сирию, показать могущество Египта перед Римом и присоединить Сирию в свое царство. – Со вздохом сказал Птолемей Авлет, – Теперь он возомнил себя фараоном Египта. Если ты возьмешься нанести первым удар, сделаешь два дела сразу, разобьешь неугодного Риму завоевателя и вернешь Египту угодного Риму правителя.
– А, ты, знаешь Птолемей Авлет, ты прав. Я просто не владел информацией. Пока мы сильны не будем давать Архелаю крепнуть. У меня еще к тебе просьба, Публия отзывают в Рим, тебе придется двигаться с главным корпусом войск. Мы сможем выступить не раньше марта пятьдесят пятого года. Необходимо укрепить доверие Рима к нам, этим сейчас занимается Гней Помпей Магн и сенатор Цицерон.
– Когда завершим компанию, и я вернусь в Александрию, я хочу сам наказать заговорщиков. Если ты возьмешь их в плен заточи их до моего возвращения. Они должны погибнуть от моих рук, особенно Береника, Теодот, и этот обладатель мерзкого запаха, трясущий жиром евнух…
Клеопатра молилась в это время перед статуей Артемиды, богини плодородия и семейного очага, когда к ее плечу мягким прикосновением легла рука. В храме в это время никого не было, и принцесса вздрогнула от неожиданности. Сердце, ее бешено заколотилось, она резко обернулась и увидела перед собой Марка Антония. Воин стоял перед ней и улыбался своей ослепительной белоснежной улыбкой.
– Вот ты где, принцесса. А я думал, что тебя больше уже не увижу.
