– Его казнили на моих глазах! – с яростью в голосе отвечал мужчина. – Мэр стоял в той же толпе зевак, что и я, но у меня не хватило мужества подойти к нему и сделать хоть что-то, чтобы облегчить ту участь, которая ждала моего сына. Я боялся за его мать: она бы не пережила потерю сразу нас обоих, а я был уверен, что не выдержал бы натиска этого человека.
Ганз курил чуть в стороне, облокотившись о стену какого-то закоулка. Арселис сидела возле заказчика, полубоком к напарнику, и внимательно слушала историю. Вопреки её особой настороженности по отношению к чужакам, в моменты, когда она видела в людях не более, чем обычных страдальцев, девушка открывалась с противоположной стороны и могла проявлять сострадание и внедряться в проблемы людей. Такое случалось очень редко, но именно в таких случаях была совсем другой. Ассасин Земли тем временем оставлял этап переговоров на неё, но в то же время так же вслушивался в причину их миссии. Он никак не показывал свою заинтересованность, но на самом деле был весь внимание, не пропуская ни единой важной детали в рассказе человека. Наверное, сказывались старые привычки жизни в клане Джейкоба, где за бездумные заказы ассасины получали жёсткую взбучку.
Когда в речи мужчины прозвучало слово о мэре города, Ганз демонстративно усмехнулся, по-прежнему уставившись куда-то вверх и держа сигарету меж двумя пальцами навесу. Он выпустил стремительный поток дыма изо рта и повернул голову к заказчику.
– Этих тварей мы умеем душить по всем правилам нашего Сообщества, – с недоброй улыбкой на устах проговорил ассасин, кажется, вспоминая о чём-то. Арселис поддержала его высказывание, кивнув. – Мы обязательно сделаем то, что Вы хотите, – закончил тот, выбросив сигарету в сторону и поправив оружие за спиной.
Мужчина, видимо, проникшись их заинтересованностью в его неудачно сложившейся жизни, бросился ребятам в ноги и, сложив руки перед собой, перекрестился, а затем собирался перекрестить и ребят. Однако Ганз вовремя заметил его намерения, потому незамедлительно подал знак Арселис остановить внезапно начавшуюся вакханалию.
Именно этого он всегда просто терпеть не мог. Бывали вот такие слишком чувствительные люди, которые поначалу казались полными ненависти к своему неприятелю, с горящими глазами, готовые на всё, что угодно, лишь бы их просьба воплотилась в жизнь, а потом, словно по щелчку пальцев, они вдруг превращались в скучных и беспомощных доходяг, неспособных держать свои эмоции при себе. Желание Ганза выяснять все нюансы задания, но при этом ожидать полного хладнокровия от заказчика пока ещё трудно ему давалось, но он не мог отказаться ни от одного, ни от другого, поэтому периодически был вынужден переживать подобное, хоть это и тратило его собственное время. Прежде чем заказчик опустил два пальца себе на лоб, Арселис ловко схватила его за выставленную руку и не дала начаться нежелательному действию. Сестра была совсем близко к нему, почти нависая над крестьянином.
– Вскоре мы сами Вас разыщем.
После чего последовал оглушающий удар в голову, отчего мужчина повалился на землю без сознания. Девушка слегка сморщилась и поджала ладошки под себя, словно это её кто-то больно ударил.
– Кажется, я немного перестаралась, – сказала она, имея в виду то ли удар, то ли в целом своё льстивое поведение по отношению к нему.
Ассасин выпрямилась и встряхнула рукой, расслабляя кулак, повернулась лицом к напарнику. Тот пристально всматривался в бесчувственное тело, затем шумно сплюнул и устремился прочь отсюда, выходя на оживлённую улицу. Та поспешила вслед за ним. Уже будучи в нескольких метрах от закоулка, парень раздражённо выдал:
