После нескольких пересадок на общественном транспорте несостоявшаяся студентка добралась до Стрижевского Государственного Университета Гуманитарных и Общественных Наук, более известного как УГОН, и по широким мраморным ступеням поднялась в обитель знаний. Холл был украшен парочкой симметрично расположенных колонн и массивной люстрой на потолке, что наводило на размышления о судьбе образовательного бюджета. Девушка свернула налево и вошла в третью дверь, где должны были проходить занятия. Кристина уже была здесь. Геля села на место рядом с ней, выложила из сумки ручку, блокнот и папку с учебными материалами и утомлённо положила голову на парту. Сразу после её появления преподаватель профессор Потапов сказал, глядя на свои наручные часы:
– Ну, ещё минута и начинаем.
Кристина заметила спланировавшую на пол маленькую бумажку, подняла её и положила перед подругой:
– Это твоё?
– Да, спасибо. О, это же… та визитка! – вспомнила Геля. – Представляешь, мне предложили сняться в кино.
– Серьёзно? – подняла брови Кристина.
Она ещё раз взяла визитку и повертела в руках.
– Так это же Чупруновы!
– Здорово! Это должно мне о чём-то говорить?
– Они муж и жена, вместе снимают фильмы, в основном, детские. Не помнишь их работ?
– Нет.
– Ну как же? «Люся из провинции Зацук», «Храбрый заяц-гитарист», «Фея заоблачной долины»…
– Уж «Люсю»-то все смотрели! – вспомнила Геля. – Только я не знала, кто там режиссёр.
– Критики их не жалуют, но они местные знаменитости. Так что, примешь предложение?
– Я как раз думала о том, что мне не помешали бы лишние деньги, но я ведь совсем не актриса, и, к тому же, не запомнила дорогу до студии.
– Зато ты ответственная, не боишься браться за новую работу и у тебя хорошая память! Что-то вроде этого ты можешь им сказать…
– Крис, перестань паясничать!
– И словарный запас у тебя неплохой.
Потапов подошёл к двери кабинета и закрыл её. Ребята за партами затихли, понимая, что это означает начало занятия. Достав из нагрудного кармана крошечную расчёску, профессор причесал ей редкие пряди, окружавшие неровную лысину.
– Итак, в прошлый раз мы с вами разбирали докторскую диссертацию по фонетике Перова, – он прокашлялся. – На выявление завязки, кульминации и развязки. Сегодня мы начинаем тему морфемного разбора сложносоставных неологизмов, – он заметил парня на задней парте, который что есть мочи тянул вверх руку. – Чего вам, Азизбек? Хотите спросить о результатах последнего изложения? Так ведь недели ещё не прошло, я не был обязан закончить проверку к сегодняшнему дню!
– Нет, Григорий Александрович, я хотел спросить о позапрошлом изложении, – робко сказал Азиз.
– Так ведь двух недель ещё не прошло. Что вы, Азизбек, бежите вперёд паровоза? Ну хорошо, давайте посмотрим на самые сложные слова, в которых вы могли допустить ошибки.
Профессор Потапов взял маркер и написал на белой доске три слова: «синхрофазотрон», «презумпция» и «окулист». Кристина взяла себя в руки, чтобы не захлопать радостно в ладоши:
– У меня ни одной ошибки! В целой «презумпции»!
***
В середине рабочего дня по коридору одной из ничем не примечательных киностудий Стрижевска разнёсся плач. Впрочем, примечательных киностудий в Стрижевске и не было – искусство не являлось сильной стороной этого города. Хрупкая девушка в круглых очках, заливаясь слезами, выбежала из кабинета и вбежала в другой – помещение, напоминающее офис, куда помещалось два больших стола и три средних человека. Находившиеся там две женщины адресовали ей вопросительные взгляды. Одной из них была Валентина Чупрунова, перекладывавшая из одной стопки в другую листы с печатным текстом. Вторая, являющаяся сценаристом готовящегося к съёмке фильма, по имени Инесса, простым карандашом делала на тех же листах пометки. Инесса была худой и бледной женщиной лет тридцати с явными признаками измождённости на лице, вроде небольших глаз над обширными, почти фиолетовыми синяками – следствие того, что в течение недели она спала по три часа в сутки, чтобы закончить сценарий вовремя.
