Луиза надулась. Она не подозревала, что пороховая бочка была порожней, и в ней шевельнулась обида.
– Конечно, он хитрец, – сказала она сдержанно. – Еще какой! Ты заметил, как он буквально обшарил весь корабль сверху донизу? Везде сунул свой нос под предлогом того, что ему надо все знать. Разве похоже на обычное любопытство?
Джек положил ладонь под щеку. Глаза у него слипались, и ему стоило большого труда поддерживать разговор. Ничего, только бы вздремнуть часочек, и все будет в порядке. Джек только сейчас понял, до чего он устал. Откуда-то издалека до него донесся собственный голос:
– Думаешь, он неспроста его осматривал?
– Конечно, – убежденно проговорила Луиза.
– Может, он хочет захватить мой корабль, а? – весело спросил Джек. – Ты к этому ведешь?
Но даже при наличии хорошо развитого воображения трудно было представить себе человека, который попытался бы завладеть кораблем самого Джека Везунчика, что Луиза хорошо знала.
– Не нравится он мне, – беспомощно добавила женщина. – Совсем не нравится.
– А его слуга, Анри? – внезапно спросил Джек.
– При чем тут он? – рассердилась Луиза.
Джек хитро прищурился.
– По-моему, на него твоя неприязнь не распространяется. А?
– Да пошел ты к черту! – рассердилась Луиза и выскочила из каюты, напоследок от души хлопнув дверью. Канарейка в клетке жалобно запричитала.
Джек ухмыльнулся, нащупал под боком плед и закутался в него. Пять минут спустя он уже крепко спал.
Джек проснулся внезапно, будто разбуженный неведомым толчком. Он поднял голову и огляделся. Квадрат окна застилала мгла, усыпанная сверкающими звездами. Канарейка спала, спрятав голову под крыло. Тревожное предчувствие кольнуло Джека. Капитан бесшумно поднялся и вышел на палубу.
На часах стоял невысокий человечек с унылым невыразительным лицом, на котором красовались такие же унылые обвисшие усы. Это был Блант, личность в своем роде необычная для пиратского корабля. Во-первых, он был священником. Да еще каким! Сначала Блант служил англиканским пастором, но в один прекрасный день его одолели сомнения в правильности собственной веры, и он, недолго думая, сделался католическим монахом. Через несколько лет, точно таким же образом разочаровавшись в католицизме, Блант вернулся в лоно англиканской церкви, однако сейчас вновь начал подумывать о переходе в католичество, потому что англиканская религия опять перестала его устраивать. Во-вторых, странный священник был неутомимым обожателем прекрасного пола, и на «Королеве волн» он оказался лишь потому, что ему чрезвычайно приглянулась Луиза, которая знать его не желала. Но Блант не терял надежды, усердно молился богу на католический и на протестантский лад и терпеливо поджидал своего часа. Несмотря на свой сан, это был превосходный товарищ, не раз выказавший смелость в абордажных атаках, и Джек уважал его не меньше, чем старинного приятеля Фергюсона, с которым был знаком, как тогда говорили пираты, от первой выпивки до виселицы.
– Все в порядке, отче? – спросил Джек, приближаясь.
– Да вроде бы, – отвечал тот. – Днем на траверсе[10] заметили неизвестный корабль, но он быстро исчез.
– А… – Джек поколебался, ему было неловко признаваться, что он проспал столько времени. – Как новый помощник?
Блант смущенно повел плечами, и Джека охватили самые мрачные предчувствия.
– Как вам сказать, капитан… Ничего, словом.
Джек вздохнул с облегчением. Честно говоря, он уже опасался, что француза вместе с его слугой в отсутствие капитана пустили на корм акулам.
