– Мосье Гланж, если эти женщины помогут разрешить вопрос вашей дельнейшей карьеры, я готова рискнуть, поскольку виновна в том, что была первопричиной ваших горестей. И не нужно меня останавливать, так или иначе, терять нам нечего, вам – и подавно.
Мосье Гланж раздраженно фыркнул, несколько минут обдумывая мое предложение, я видела, как засияли вновь его карие глаза, полные живости и энергии. Разве можно лишать такого человека его профессии, подталкивать на скользкую дорожку, ведь при всем желании, он мог стать опасным злодеем, если путь в полицию ему уже заказан. Персиваль пододвинул ко мне поближе чистый листок и подал чернильницу, он все еще смущенно рассматривал отполированную крышку его рабочего стола, виды видавшую множество посетителей и сотни пролитых чернильных капель, а потом как-то неуверенно заговорил:
– Пишите вашу записочку, не хочу откладывать дело, пока у меня еще есть связи и возможности, – может всего на мгновенье, но его щеки заалели, а потом он набрался храбрости и проронил следующие слова, которые согрели душу, более остальных слов:
– Благодарю вас, мадемуазель Билль, вы чрезвычайно ко мне добры.
Я попыталась писать ровно, но буквы то и дело прыгали, потому что сердечко мое колотилось, предвещая, что еще ничего не потеряно и все можно вернуть на круги своя. Сыщик не мешал мне, он посыпал песком мою рукопись, чтобы она быстрее высохла, и осторожно сложил послание. А дальше я встала и отправилась к себе, так спокойно и кротко, и прибыв всего за несколько минут до прибытия мадемуазель Палэтт, отыскала на улице праздно шатающего беспризорного мальчишку и вручила ему записку, передав, чтобы отдал ее Мадам, а для подкрепления слов вложила в ладонь два су. Зеленые глаза сверкнули, и мальчишка побежал, даже не спросив дороги. Если не ошибаюсь, его подослали меня караулить. Но вот я издалека увидела приближающуюся полицейскую карету, которая была выкрашена в темно-синий цвет с гербом короля и знаком полиции с другой стороны. Мадемуазель Палэтт ловко спрыгнула с высокой ступеньки, ей даже не понадобилась деревянная подставочка и сразу же подала мне ридикюль, вероятней подумав, что я ее выглядываю специально. Что ж, я не стала разубеждать наставницу ни в чем, ее расположение мне бы тоже сыграло на руку. Несмотря на выезд к месту преступления, Кандалинья порхала, словно бабочка, а еще была необычайно говорлива:
– Ах, дорогуша, вам бы не помешало изредка отправляться вместе со мной. Хотя труп оказался в плачевном состоянии, я все же смогла выяснить, что это самоубийство, ибо никаких следов борьбы. А еще вместо мосье Паланника с его армейскими шуточками и пренебрежительным отношениям к женщине, к нам скоро приставят нового старшего коронера. Такой приятный мужчина, и главное заинтересовался моими умозаключениями.
– А куда же отправится мосье Паланник?
– Вероятнее в отставку, как вспомню его шуточки относительно моего ридикюля, как я тогда злилась на этого «индюка в шинели», но ведь комиссары не зря побывали здесь. Надеюсь, и штат немного обновят. Мосье Гланж уже, в принципе, должен собрать свои вещи и сдать документы в архив, с дня на день ему доведется освободить свою должность.
Она говорила так просто, эта женщина не считалась с моими чувствами, а они просто восставали против ее злорадства. Ну уж нет, мой друг никуда не уедет, не бывать этому. В конце концов, я ведь всегда могу обратиться с прошением к королю, и пусть придется раскрыть свою личность, но спасти честь и репутацию хорошего сыщика куда важнее. Тем более, что через каких-то пару месяцев мне предстоит вернуться обратно домой.
