Принцесса Трои - страница 12

Парис говорил с мальчиком и с невидимым для меня существом по имени Энона. Она могла быть богиней, поскольку Аполлон сказал, что мой дар на них не распространяется. Или она могла быть провидицей, как и я, ведь он также сказал, что я не смогу увидеть себя или других провидцев в ближайшем будущем. А это оно и было – разговор, который я наблюдала, произойдет всего через два дня.

Сцена продолжалась и перешла к следующей, в которой появились и другие невидимые мне существа. Парис произнес имена трех богинь – Геры, Афины и Афродиты – и, кажется, обращался он к ним самим.

Постепенно ко мне пришло понимание, хотя провалы еще оставались.

Я прикусила щеку и почувствовала вкус крови. Я увидела все, кроме своей смерти. Зачем смотреть дважды?

Во рту у меня пересохло. Я открыла глаза и медленно вздохнула, чувствуя простой, естественный запах лошадей. Мои ноги посерели от пыли. Майра заскулила. Что с ней будет?

Это будущее я еще не искала.

Я обняла ее, и она лизнула меня в лицо. Затем я заглянула вперед во времени. Ура! Она доживет до весьма преклонного для собаки возраста. Через девять лет в Трою приедет отряд амазонок, и самая младшая из них спасет Майру от укуса змеи. Незадолго до падения города я доверю одной пастушке заботу о Майре. Ее хижина находилась вне городских стен, и эта девушка будет оберегать мою любимицу и станет ее последней хозяйкой. Расставание с собакой вызовет у меня не меньшую тоску и боль, чем все остальное.

Но это видение, по крайней мере, предвещало светлое будущее хоть для кого-то – для Майры.

Я вспомнила все остальное, что увидела, но отказалась снова плакать.

Лестница, ведущая к падению Трои, была невероятно шаткой. Множество ступеней казались ненадежными, маловероятными. Если я уничтожу хотя бы одну из них, этот путь оборвется. Мы будем спасены.

У меня появилась идея.

Через несколько минут колоннада отцовского дворца поглотила нас с Майрой. Я остановилась на последней ступеньке, ведущей на женскую половину, Майра села рядом. Наши комнаты располагались вокруг внутреннего дворика, открытого небу, сами покои скрывала крыша, но солнце давало нам свет.

Моя идея состояла в том, чтобы преодолеть проклятие Аполлона постепенно. Если я буду предсказывать небольшие события, со временем люди должны начать мне верить. И тогда они прислушаются, когда я скажу им об опасности. Этого требовал бы здравый смысл.

Вдоль балкона, ближе всего ко двору, где было наилучшее освещение, стояли наши ткацкие станки, чесальные гребни и веретена – все, что нужно для изготовления ткани. За ними, вместо стен, разделенные ширмами высотой по грудь, располагались спальные уголки живших во дворце женщин, в том числе мой, моей матери, сестер, теть, их детей и женщин, которые нам прислуживали. Чем дальше от внутреннего двора, тем темнее становилось, и в некоторых местах масляные лампы требовались даже в полдень.

Большинство женщин занималось работой. Их маленькие сыновья и дочери играли рядом. Собаки гонялись друг за другом в проходах между ткацкими станками и спальными уголками. Майра умчалась прочь, чтобы присоединиться к своим многочисленным друзьям.

Какой умиротворенной была эта картина.

Как я и надеялась перед фестивалем, мой ткацкий станок поставили рядом с маминым. Мои кузины устроились по другую сторону от меня, ближе всех – Аминта. Мамино место пустовало. Заглянув всего на мгновение вперед, я увидела ее на кухне, наблюдающей за тем, как повара готовят обед, который подадут через час.