Он мотнул головой.
– Нет! Я – самый молодой ветер, немногим старше тебя. Ноту надоело дуть и на юг, и на восток, так что он попросил себе еще одного брата. Обо мне даже поэты еще не знают. Братья называют меня наименьшим богом.
Мы были равны, насколько только могут быть равны бог и смертная. Моя улыбка стала шире.
– Ты не наименьший!
Он выдохнул струю воздуха.
– Я же не поблагодарил тебя, отведав твое подношение. Глупец! Как я и говорил. – Отправив в рот головку чеснока, он несколько секунд жевал ее, а затем взмахом руки вызвал порыв ветра, отбросивший меня на некоторое расстояние.
К глазам подступили слезы. Я закашлялась, задыхаясь от ветра, в котором чеснока, кажется, было больше, чем воздуха. Ветер стих, и я снова смогла нормально дышать.
– Мне редко приносят дары. Этот был неплохим.
– Я рада.
– Почему ты делаешь подношения сегодня, хотя праздник был вчера? – Он наклонился ко мне.
Еще один порыв чесночного ветерка. Интересно, он любит мяту?
– Великим богам без разницы, что ты мне скажешь. И что бы ты ни рассказала, я не причиню тебе вреда. Ну как?
Он ведь может решить, что я заслужила наказание Аполлона. Может передумать, и тогда, где бы я ни оказалась, мне придется идти против его ветра.
– У тебя большая корзина. Должно быть, ты сделала немало подношений, прежде чем добралась до меня.
– Я принесу еще! Могу пойти прямо сейчас.
– Я не сержусь!
Вот только внешний вид его говорил об обратном.
Бог снова принялся расхаживать из стороны в сторону.
– Я бы не причинил ей вреда, даже если бы сердился! Я не сделал ей больно, когда привел ее к Аполлону. Разве она не заметила? – Он остановился передо мной. – Люди не обращают внимания на малого бога. Даже у бога вашей реки Скамандр есть несколько поклонников. Но думаете ли вы о нас, богах ветра, когда начинается буря?
Покраснев, я качнула головой.
– Вы думаете только о Зевсе и его молниях. Вам и в голову не приходит, что нам это может быть неприятно.
Мой рот приоткрылся от удивления.
Он закричал:
– Что Аполлон сделал с тобой? – Затем добавил, уже тише: – В смысле, если ты хочешь мне об этом рассказать.
Я снова улыбнулась. Эвр уселся на своем алтаре.
– У бога истины не хватает воображения.
Аполлон не смог представить, что я почувствую, когда увижу будущее Трои. Я объяснила богу ветра, что произошло.
– Я должна была понять, о чем он говорил, чего хотел.
– Это он должен был увидеть, что ты его не поняла.
– Из-за его проклятия ты не поверишь моим пророчествам.
– Аполлон не может околдовать меня. Наверняка он имел в виду только смертных.
Я не была в этом уверена.
– Между греками и троянцами разгорится война.
– Продолжай.
– Ты мне веришь?
– Войной сложно кого-то удивить.
Я переплела пальцы вместе. Не было похоже, что он именно верит.
Хотя, возможно, все было совсем наоборот. Мои сестры начали спорить с моим предсказанием о том, что Миртес сыграет нам сегодня, а ведь это происходило каждый день, и шансы были велики.
Я рассказала ему все, включая разговор с Геленом.
Каким-то чудом мне удалось сдержать слезы. Однако, к моему удивлению, услышав рассказ о моей смерти, Эвр обхватил голову руками и зарыдал. Я разжала пальцы. Передо мной находился бог, который не считал страдания смертных ничтожными. Напряжение в груди отступило.
Помедлив, я рискнула сесть рядом с богом. Теплый воздух, казалось, нагрелся еще больше. Я не знала, как его утешить, но все же попыталась:
