– Каких только чудес в жизни не случается, правда? – заметила Эмилия, пытаясь разрядить обстановку. Никто не обратил на нее внимания.
– С чего ты взяла, что он станет нам помогать? – Озриэль и не пытался скрыть враждебности. – Он же дракон.
Под его подозрительным взглядом я вся съежилась, а последнее слово вполне можно было заменить на «смертоносный слизняк-упырь» без потери смысла.
– Скажем так, в его интересах, чтобы меня не держали под стражей.
– И как это понимать?
Мадам вскинула ладони.
– Послушайте, мы можем спорить так до утра или воспользоваться возможностью, которую предлагает Ливи.
– Призрачной возможностью, – фыркнул Озриэль и демонстративно отошел в глубь камеры.
– Озриэль, – позвала я, – если бы я знала другой выход, то предложила бы. Неужели ты откажешься от помощи только потому, что она исходит от дракона?
– Ты сама-то себя слышишь, Ливи?! Или мне напомнить, чем обернулась последняя встреча с драконом? – Ифрит рванул воротник, обнажив след от плети. – Да и ты сама… – Он сделал неопределенный жест в мою сторону.
– Что со мной не так? – холодно осведомилась я.
– Ты так толком и не рассказала, как выбралась из замка.
– А ты предпочел бы, чтобы я там осталась?! – вспыхнула я.
Эмилия знаком велела нам замолчать.
– Слышите? Пробило полседьмого, скоро приведут Уинни. – Она повернулась ко мне и пояснила: – По вечерам ее обычно возвращают в камеру примерно в это время.
– Что она делает наверху? Неужели Марсий вызывает ее всякий раз, когда ему взбредет в голову поесть?
– Скорее просто всякий раз, когда ему взбредет в голову, – многозначительно заметил Магнус.
– Мы уже спрашивали, она не говорит, – пожала плечами мадам.
Я решительно тряхнула головой:
– Так, с этим позже. Озриэль, мне неприятно делать что-то против твоей воли, но лучше я рискну навлечь твой гнев, чем буду сидеть сложа руки и ждать, пока мой возлюбленный превратится в факел. Магнус, ты все запомнил?
– Кто тут кого нянчит? – проворчал паук и принялся шустро карабкаться на стену тем же путем, каким пять минут назад выбралась гусеница.
Арахна кружила рядом.
– Удачи вам, ребята! – шепнула Эмилия.
– Постарайся вернуться до утра, – напутствовала я.
Достигнув окошка, Магнус галантно пропустил бабочку вперед и, перехватив поудобнее визитку, последовал за ней.
Какое-то время все молчали. Уверена, остальные, как и я, обдумывали последние события. Мадам и Эмилия устроились на соломе, время от времени обмениваясь репликой-другой. Озриэль прошелся взад-вперед по камере, засунув кулаки поглубже в карманы и глядя себе под ноги.
– Озриэль…
– Да? – нехотя отозвался он.
– Не злись на меня.
Ифрит вздохнул:
– Я не злюсь, Ливи, а волнуюсь. Если я на кого и сердит, то только на себя.
– Но почему?
Он остановился и печально посмотрел на меня.
– Это я не сумел остановить Кроверуса в прошлый раз, не уберег тебя и не защитил. – Он пнул клочок соломы. – А теперь взгляни на это. – Ифрит провел ладонями по груди. – Расползаюсь по кусочкам.
Его внешний вид действительно серьезно меня беспокоил: свечение усилилось по сравнению со вчерашним днем, кожа во многих местах болталась полуоторванными клочками, и сейчас слово «оболочка» как нельзя больше подходило ей. Было очевидно, что Озриэлю угрожает опасность, и новая оболочка нужна очень срочно.
– Ты боишься, что этот дракон меня увезет? – догадалась я.
Плечи ифрита вздрогнули. Он ковырнул ржавчину на решетке, не поднимая глаз.
