Честно, я не нашлась с ответом. Лишь с облегчением подумала, что ему хватило ума не говорить этого при лосях. Иначе бы порвали на лоскутки, подпалили бы и покрыли сверху глазурью изо льда. А безвременная кончина ректора, тем более от рук моих мальчиков, в мои планы не входила.
Ох. Не ожидала я такой прыти от Нарски, думала, у меня ещё есть время, чтобы устранить его прежде, чем дойдёт до этого. Я застыла, мучительно соображая, как мне выпутаться. Ни целоваться с Джулиано, ни чего-то большего мне не хотелось.
– Э-э-э, – почти традиционно выдала я, – сейчас?
– А чего тянуть, любовь моя? – как-то хищно усмехнулся Колобок, медленно подкатываясь ближе.
– Н-ну, – выдавила я, отступая от него и моля богов о помощи, – прямо сейчас мне как-то неловко, дорогой мой. Так быстро и неожиданно.
Я несла всякую околесицу, оттягивая время и увеличивая между нами расстояние. Я начала заходить за стол, чтобы между нами была хоть какая-нибудь преграда. А он словно этого и не замечал, пёр как на таран. Начал огибать стол, протягивая ко мне свои пухлые потные ладошки.
Я незаметно сглотнула и тоже начала обходить стол по кругу, не позволяя ему оказаться слишком близко. А то ещё поймает, и тогда я за себя не отвечаю.
– Твоя скромность, любовь моя, сводит меня с ума! – возопил Нарски и ускорился, я – тоже.
В неудобных туфлях на длинном тонком каблуке бегать от ректора было неудобно. Но я словно и не замечала лёгкой боли в ступнях, всё возрастающей. Уж лучше боль в ногах, чем тесные объятия и слюнявые губы Нарски!
– Куда же ты убегаешь, Корнелия? – чуть замедлился Колобок, – хватит играть со мной!
– Я не играю, – почти взмолилась я, – милый мой Джулиано, я…
Дверь распахнулась почти неслышно. Ни я, ни Нарски не заметили этого, увлечённые игрой в догонялки. Зато сразу поняли, что что-то не так, когда крепкий кулак без предупреждений вмазался в рыхлую морду Колобка. Его голова мотнулась, глаза закатились, и ректор мешком рухнул на пол.
– Какого демонова хрена? – рыкнул Лейс, обращаясь то ли ко мне, то ли к бессознательному Нарски.
Следом за братцем в кабинет проник Марс и предусмотрительно закрыл дверь на ключ. Я встала, раскрыв рот от удивления их появлением и возмущения бесцеремонными действиями. С языка рвались куда более крепкие словечки, чем те, что выпалил Лейс.
– Вы что тут делаете? – возопила, активируя контур вокруг кабинета.
– Я решил его не останавливать, – прокомментировал Марс и оглядел Нарски холодным изучающим взглядом, словно прикидывая, а не попинать ли его.
– Лейс?! – перевела требовательный взгляд на рыжего, – что ты себе позволяешь?
– Я почувствовал, что тебе нужна помощь. Ты ушла с этим слизняком, значит, спасать нужно было от него, – он пожал плечами и небрежно подтолкнул тело ректора мыском туфли. Ректор недовольно проворчал что-то и снова затих.
– Ты… Вы… – я чуть не задохнулась от обуревавших меня эмоций.
– Он приставал к тебе? – требовательно спросил Марс.
– Да… Нет, – ответила я, чуть сбитая с толку от его напора, – тут я вопросы задаю!
И топнула ногой. Тут же я об этом пожалела. Каблук не выдержал таких активных телодвижений и с тихим треском надломился. Нога подвернулась, и её пронзила вспышка боли. Я покачнулась, готовая упасть сверху на Нарски. Но меня заботливо подхватил под мышки Лейс и посадил на столешницу.
Он тут же присел и сдёрнул непригодную туфлю. Горячие пальцы аккуратно ощупали ступню и лодыжку. Я, с замершим дыханием, неотрывно следила за этим. Через лёгкий шок пробились приятные ощущения от чутких пальцев, смешанные с едва ощутимой болью. Кожи лодыжки коснулось горячее дыхание склонившегося Лейса.
