Госпожа Дук немного повернула голову и посмотрела на принцессу искоса, небеспричинно подозревая подвох.
– Гонза, – скомандовала принцесса, чтобы хозяйка не обманулась в своих подозрениях, и уцепилась за перила лестницы, – пожалуйста, подпрыгни!
Гонза толкнулся вверх. Вслед за этим раздался треск, грохот, взметнулась пыль и мелкие щепки. Закричала хозяйка. С дробным топотом босых ног набежали на лестницу работницы. Пыль слегка развеялась, стало видно Гонзу. Он наполовину ушел в подпол и стал похож на полукруглую крышку с шариком-рукояткой наверху, какой прикрывают на подносе горячее мясо.
– Мои полы! – вопила госпожа Дук.
– Гонза! – промычала Ольма, не раскрывая полусонных глаз, двинулась на помощь и провалилась.
Женщины на лестнице ахнули. Теперь посреди комнаты возвышались две крышки для мяса. Принцесса чихнула от попавшей в нос пыли.
– Вот! Теперь гораздо лучше! – сказала она, пробуя прочность обломанных досок под ногами.
– Что? Где лучше? Полы мои! Мой дом! – голосила госпожа Дук, прижимаясь ко внутренней двери.
– Послушайте! – принцесса подняла прямую жесткую ладонь, и все замерли. – Ваши полы скоро развалились бы и сами. А теперь господин Гонза возьмет увольнительную и выправит их! Он сделает это за свои средства, в счет долга.
Написать в ходатайстве министру: «Прошу выдать денег солдату Гонзе на срочный ремонт полов в доме невесты» – это ведь совсем другое дело, не правда ли?
– У вас новый крепкий пол, у Гонзы Ольма. Мне кажется, это честная сделка. А вам?
Госпожа Дук нахмурилась на яму.
– Он начнет завтра же, – заверила принцесса.
Госпожа Дук нахмурилась на принцессу.
– Укрепить дом ведь не помешает? – обратилась принцесса за поддержкой к работницам, и те одобрительно загомонили.
– Хитро у вас там в комиссиях, – хмыкнула хозяйка.
– Королевские же! – улыбнулась принцесса.
– Ладно. Сделка, – буркнула госпожа Дук. – Полы, и впрямь, никуда не годились.
Гонза помог Ольме выбраться наверх, полез следом и, напоминая лодку, идущую по первому ледку, обломал еще несколько досок, прежде чем нащупал прочную.
– Хватит уже крушить-то! Смилуйся! – сказала госпожа Дук.
– Да потому что! – Гонза отряхивался у двери. – Балки у тебя прогнили!
– Все-все! – успокаивающе сказала принцесса. – Расходимся!
Они с Гонзой снова выбрались на улицу.
– Неужель уходите? – спросил мастеровой, сидящий на пустом бочонке у дома напротив.
– Так и есть, – кивнула принцесса. – Благодарю за ваше терпение.
Мужичок осклабился, хотел что-то сказать, но перевел взгляд на Гонзу и решил, что больше хочет просвистеть какую-то песенку.
По дороге принцесса рассказала Гонзе, где они возьмут денег на починку пола.
– Спасибо вам, Ваше Высочество! Я ведь все отслужу, вы же знаете!
– Не за что! – на этот раз легко ответила принцесса, не чувствуя за собой никакого шлейфа. – Как же это Ольму угораздило в таком месте оказаться?
– Так она же из деревни приехала. Хотела в швейную мастерскую наняться. Она мастерица. Видели у нее рубаха расшита? Это она все сама. Да не вышло как-то, а жить надо, ну и вот…
Гонза снова вздохнул, и встречную бродячую собаку снесло в проулок. Странно, что Ольма не нашла себе места. Вышивка действительно была знатная. Главное, что листья были похожи на листья, а по ягодам даже можно было определить их спелость. У самой принцессы, заколи ее иголочкой, многострадальная лилия выглядела так, словно ее недоела лошадь.
