— Так вы Февралова? – Вторая, более спокойная незваная гостья, надменно усмехнулась. – Позвольте спросить, кто остался сидеть с вашей воспитанницей? И почему этот человек не открывает?
Я замерла, покосившись на дверь и прислушиваясь к шуму за ней. Там царила тишина. Судя по спокойствию Марка, Леся либо не подавала звуков, либо ее уже успокоили. Нужно рискнуть.
— А с чего вы взяли, что Леся сейчас находится в этой квартире? – Марк еле заметно улыбнулся. Значит малышка сидит тихо, как мышка. Неужели вспомнила мои наставления?
Господи, это просто чудо, а не ребенок!
— Так кто вы такие?
— Мы из органов опеки. Поступил звонок, что вы неоднократно запираете шестилетнюю племянницу в пустой квартире и отправляетесь… на заработки.
Всем своим видом и надменным тоном эта женщина дала понять, о каких именно заработках я пропадаю. Явно в ее воображении я стояла по ночам в короткой юбке где-нибудь на трассе. От злости я даже покраснела. Поступил звонок, значит…
— Меня действительно вызвали сегодня на работу, но я отвезла Лесю к ее воспитательнице. Кто оставит маленького ребенка одного? – Я нахмурилась. – А теперь представьтесь, пожалуйста, я хочу знать, кто так рьяно хотел защитить права ребенка, в три часа ночи тарабаня в дверь и не заботясь, что это может напугать малыша, ГИПОТЕТИЧЕСКИ оставленного одного дома.
Обе женщины переглянулись, а я сжала руки в кулаки, пытаясь совладать с нервной дрожью. Несмотря на спокойный и ровный тон, внутри меня металось беспокойство. Нужно как можно скорее избавиться от этой парочки и проверить, как там Леся. Я изо всех сил старалась не коситься в сторону двери, потому что это могло вызвать подозрения.
Марк, все это время молча наблюдавший за происходящим, оторвался наконец от стены и хмуро заметил:
— Кажется, вас попросили представиться. И предъявите документы.
Дамочки вновь переглянулись и почти синхронно достали из карманов удостоверения, такие же, как у Виктории Сергеевны.
— Лиртева Елена Валерьевна и Афанасьева Евгения Семеновна… — задумчиво протянула я. – Что ж, думаю Виктории Сергеевне будет интересно узнать о вашем похвальном рвении… Завтра же заеду к ней. Вынесу, так сказать, устную благодарность.
— Мы… — Дама с фамилией Афанасьева сглотнула и замолчала, словно не зная, что сказать. – Мы обязаны были отреагировать на сообщение.
— Убирайтесь, — сквозь зубы процедил Корнеев. – И я надеюсь, что больше вас здесь не увижу.
— Да как вы вообще смеете? – вновь взвизгнула Елена Валерьевна. От возмущения ее лицо и шея покрылись красными пятнами.
— Я неясно выразился?
От голоса Корнеева по коже пробежались мурашки. Если бы он хоть раз заговорил так со мной – предпочла бы сбежать на другой конец света и больше никогда не попадаться ему на глаза. И на этот раз он бы меня не нашел.
Видимо, визитерши оказались солидарны со мной в этом вопросе, потому что сразу подошли к лифту. Мы с Корнеевым проводили их взглядом, и я не удержалась от язвительного укола:
— Ольге Леонидовне мой пламенный привет передайте.
Стоило кабине начать свое движение вниз, мы одновременно кинулись к двери.
— Она за все это время не произнесла ни звука. Если бы ты не появилась вовремя — боюсь, пришлось бы вышибать дверь, — шепотом проговорил Марк, глядя, как я ищу в сумке ключи.
— Почему мне не позвонил? У тебя же наверняка есть мой номер!
— Звонил, ты не отвечала.
Когда дверь распахнулась, я выдохнула с облегчением. Леся сидела на кухне, поджав ноги. Наплевав на обувь и одежду, я кинулась к ней и крепко обняла.
