– А почему нал? Может, ещё соболиными шкурками расплатимся?
– Условие владельца базы. Не хочет этот Князев светить такой крупный частный заказ в отчётности целиком.
– И денег хочет, и втихаря дела решать? Ягодички не треснут на двух стульчиках?
– Арчи, не начинай! Мне не принципиально от слова «вообще»! Я еду туда людей притирать и натаскивать. Запросил бы шкурки – я бы и шкурками расплатился. У нас и так времени в обрез, чтоб ещё в чужих тараканах копошиться. Мы тоже не всё светим, если помнишь.
Сокол долистал тяжёлый буклет с подробным иллюстрированным описанием центра тактической подготовки «Диверсант» и примирительно подытожил утренние дебаты:
– Добро пожаловать на курорты Краснодарского края…
– Ну ничего себе! – Вова присвистнул, когда увидел на взлётной полосе светло-серый ИЛ-112ВЭ. – Совсем новенький! Блестит.
– Такси бизнес-класса, – усмехнулся Морок.
Арчи прищурился:
– Обычно ведь всякое старьё выдают… Может, тут и стюардессы будут шампанское разносить?
– Ага, и истребители с мигалками сопровождать будут, – прыснул Мастер.
Пока полсотни бойцов один за одним закидывали свои вещмешки и арсенал и занимали места в компактном пространстве транспортного самолёта, хозяева «Феникса» стояли в тени мощного крыла, затягиваясь электронными сигаретами и поглядывая по сторонам.
– Целый месяц в аду… Надо будет упахиваться днём, чтобы к вечеру побыстрее вырубаться от усталости.
– Соколик, ты чего, а как же в морюшко окунуться? – Арчи заговорщицки заиграл бровями.
– Ага, бодяги тамошней напиться. Точно. И с мартышкой на пляже сфоткаться. Или с африканскими студентами в перьях. Добро пожаловать в детские воспоминания.
– И ради этого ещё полторы сотни километров проехать сначала туда, а потом обратно. Херня-вопрос, я тысячу раз так делал, – Вова смешливо качнул головой.
Парни расхохотались и последними поднялись на борт ИЛа.
– Так, лететь примерно четыре часа. Садимся на военный аэродром, – Денис, перед тем как занять своё место, прошёл между рядами солдат и шагнул вверх на пару ступеней лестницы, ведущей к бытовому отсеку, расположенному между кабиной пилотов и грузовой частью самолёта.
Раздался тихий глухой «бум», и бойцы, следившие за движениями их командира-великана, как по команде опустили головы, сдерживая смех. Денис потёр ладонью ушибленную об потолок макушку, хмыкнул и с чувством побеждённой самоиронии продолжил:
– Дальше пересаживаемся на военные КАМАЗы и тихо шпарим по Краснодару до тренировочной базы. Время будет вечернее, поэтому – размещаемся в жилых корпусах, нам проводят короткую экскурсию, потом ужин, душ и отбой в десять вечера. Всё как вы любите. Пионер-лагерь. Пронос и распитие алкоголя на территории базы запрещены. Увижу – уволю. Всё ясно?
В ответ прозвучало нестройное «так точно».
– Ты каждый раз поднимаешься и каждый раз долбишься башкой, неужели нельзя как-то запомнить уже? – сквозь смех просипел Дима.
Морок скривился и закатил глаза:
– Это мой ритуал на удачу.
Минут через десять из динамиков раздался голос командира ИЛа, известивший пассажиров о начале взлёта, с приказом пристегнуть ремни безопасности. Плотно усаженные мужчины неловко закопошились, толкаясь локтями, вытягивая ленты ремней и бряцая металлическими креплениями.
– Староват я для этих развлекух, – вздохнул Вова. – Арчи, как вернёмся, звони Матвею и организуй примирительную пьянку.
Кельт, сидевший через проход, в ответ легонько ткнул его ботинком:
