Когда я дома, в семье, мне удается отвлечься. Но, оставаясь в одиночестве, я порой хочу быть поглощенной ею до конца. Остаться в нигде навсегда, как будто меня и не было. Может, сегодня обойтись вообще без снов? Выключить себя хотя бы на одну ночь…
Нет уж, Лиза! Я собралась и отругала себя за малодушие. У меня есть важное, по-настоящему важное дело. Так что сон у меня будет, и не простой, а осознанный – попробую взглянуть на эти преступления другим, свежим взглядом. У меня еще будет возможность себя пожалеть и ощутить сладость забытья. Но сегодня это время еще не пришло.
IV
Открыв глаза, я оказываюсь в удивительном и совершенно неожиданном для себя месте. Да, Дмитрий Ростовцев здесь, как я и хотела. Но в таком образе… Иногда сны подкидывают сюрпризы.
Закинув ноги на мой стол и откинувшись назад на стуле напротив, Дима внимательно меня изучает. Он черно-белый, как и вся обстановка вокруг. На расстоянии вытянутой руки я вижу раздражающие меня аккуратные лакированные ботинки.
Я сразу спихиваю их вниз. Ростовцев выпрямляется на стуле и вальяжно закидывает ногу на ногу. На нем одеты черные, гладко выглаженные брюки, белая рубашка с тонкими вертикальными серыми полосами, черный галстук и подтяжки. Пиджак повешен на спинку стула. Под плечом располагается черная кобура с большим револьвером.
В пепельнице на столе прямо передо мной дымится сигарета, дым от которой застилает белыми клубами окружающую обстановку. Рядом початая бутылка виски и небрежно брошенный пистолет, совсем маленький, меньше ладони. Видимо, мой.
– Лиза, что мы здесь делаем? – спрашивает Ростовцев.
– Мы собираемся расследовать убийства, – отвечаю я, стараясь своей интонации воодушевить Диму.
Мне все равно, что это звучит глупо и самонадеянно. Это моя голова и мой сон – что хочу, то и делаю.
– Приснится же такое… Смотри, Лиза. – Ростовцев передает мне в руки табличку с моего стола, и я вижу на ее серой поверхности надпись, сделанную крупными черными буквами: Elizabeth Ivanoff, PD. PD значит «private detective» – частный детектив. Я быстро перевожу взгляд на входную дверь. Такая же надпись на стекле крупными буквами, различаемая через наполовину закрытые жалюзи.
На полке с картотекой стоит ламповый радиоприемник, и в воздухе плывет нежный голос Синатры.
– Мне кажется, неподходящее время и место, – говорю я.
– А по-моему, неплохо. Мне нравится. Ты классно выглядишь.
Я встаю – ого, какие высокие каблуки – и иду к зеркалу. Увиденное заставляет меня улыбнуться. Я же знаю, какая я на самом деле. Совсем не такая. На мне облегающее черное вечернее платье с блестками, но не это меня забавляет. Моя грудь прибавила размера полтора-два. Это не сделало ее большой, но, теперь она достаточно различима и соблазнительна, чтобы хорошо смотреться для откровенного V-образного выреза. Морщины у глаз слегка разгладились. Волосы аккуратно уложены, на губах темно-серая контрастная помада. Интересно, какого она на самом деле цвета? В жизни у меня помада нейтральная.
Мне льстит, что в зеркале на меня смотрит привлекательная красотка, чуть за тридцать. Роковая женщина. Боковой разрез длинной юбки демонстрировал стройную ножку в черных чулках. Я отвела ткань в сторону… Ну, разумеется. Поверх канта чулок закреплена маленькая кобура, сейчас пустая. Пистолет на столе действительно мой.
Боже, я, наверно, собрала все возможные нуарные клише.
