– Он так красиво ухаживал за мной, а какие цветы дарил! Только в одном месте такие растут!
– На болоте в Зачарованном лесу?
Нить смутилась и опустила глаза:
– Он же Дровосек, лес ему как дом, все болота и топи его пропускают… – прошептала она.
– И замок Злой королевы на болоте ещё цел?
Женщина подняла на неё расширенные от страха глаза:
– Нельзя об этом говорить!
– А ты кивни: да или нет.
Нить быстро кивнула несколько раз и сдавленно прошептала:
– Тело ведьмы огню предали, и замок её разрушили до основания. Но через какое-то время, замок снова целым был, как прежде. Несколько раз его ломали, жгли, засыпали песком и камнем, да только бестолку всё. Как стоял, так и стоит до сих пор!
– Вот это я понимаю, вот это строители раньше были! – Анна Пална подняла вверх большой палец, – Выходит, твой муж не боялся туда ходить? Значит, не всё там так страшно.
– Не говори никому! – Нить с жаром вцепилась ей в руку, – Только моему мужу и его брату дозволено было в Зачарованный лес ходить!
– А брат его, я так понимаю, тоже за чёрную шляпу в подземелье попал?
– Нет… За сапоги…
– А… Ну тоже причина уважительная. – нахмурилась Аня.
Выйдя от Золотошвейки, она слонялась по улице, чтобы отвлечься. Но мысли в её голове не давали покоя: «Братьев дровосеков, единственных, кто имел доступ на болота, упекли в подземелье. Но не казнили, значит живыми нужны. Хотя остальных за подобное просто били плетьми. Совпадение? Молодая и красивая королева выглядит, как состарившаяся безликая моль. Или под красотой имелось ввиду её умение выбирать платья и носить бриллианты? И зачем ей приспичило женить сына и терять корону? Надеется попасть с его помощью в сокровищницу? А что там? Уж не то ли, что король с дровосеком ночью с болот привезли? С Мелиной и Флорианом тоже много несостыковок. Во-первых, почему колдун не заступился за дочь? А во-вторых, если допустить, что Оливии действительно так надо попасть в сокровищницу, что она готова пожертвовать своим статусом и властью, то какая ей разница, на ком её пасынок женится?»
Анна Пална давно уже заприметила мужичка, возившего каждый день в столицу молоко из той самой деревни, где был дом со старыми яблонями. Вот и сейчас, его пожилая лошадка мерно трусила по дороге из города.
– Стой! – окликнула Аня. Лошадка послушно остановилась. – Ты ведь из деревни…
– Петушки. – добродушно улыбнулся в бороду крестьянин.
– Точно! Подбросишь?
– А чего ж не подбросить? Дорога нынче крепкая, накатанная. Залезай в сани. Но только в гору пешком идти придётся, Минька старая стала, не вывезет нас.
– Да нормально. – Аня запрыгнула в добротные крестьянские сани, и лошадка тронулась в путь. В этот раз путь ей показался короче, хоть Минька и трусила медленно, да и в горку пришлось идти пешком рядом с санями. Она легко нашла нужный дом и вошла в калитку. Ей навстречу, на крыльцо вышла нарядная старушенция.
– Мне нужно к бабе Варе на пять минут. Я туда и обратно. – скороговоркой произнесла Аня, оглядываясь.
– Ишь ты, прыткая… – прищурилась бабка, – Стало быть, это ты тут давеча прошла с архивариусом королевы?
– Я, я.. – она вынула из кармана клубок красных ниток и показала его привратнице. Бабка удивлённо вскинула брови:
– Ну, ежели так горит…
– Очень горит! Меня могут хватиться во дворце, и будут вопросы. А у меня сейчас самой вопросов миллион. Вас, кстати, как величают?
– Агафья. – расплылась в довольной улыбке бабуленция, – Погодь, гостинец от меня сестрице передашь!
