Приобретение и распад речи - страница 2

К. Д. Ушинский не ограничивается вниманием к исполнительным органам речи и обращается к языку. На этом уровне он отождествляет грамматику с филологией. «Изучение ребенком филологии, – пишет он, – начинается с той минуты, когда он осознает связь подлежащего со сказуемым». Вместе с тем Ушинский признает, что эти особенности содержатся уже в первых словах младенца, так как «для дитяти важны не отдельные слова, а целые предложения, выражающие или чувства, или желания, а в зародыше целую мысль». При этом он отдает должное и мелодико-интонационной и темпо-ритмической стороне речи.

Жан-Жак Руссо рассматривал особенности фразовой речи детей. Он подметил, что детская речь обладает правилами более общими, чем у взрослых. «Можно удивляться точности, с какой малые дети следуют известным аналогиям, очень нелепым нередко, но очень правильным, которые шокируют нас своей редкостью, или потому, что обычай не допускает их». Это проницательное наблюдение объясняет многое в особенностях чувства языка у детей, которое обеспечивает непроизвольное освоение способностей понимать речь и говорить.

Важно при этом то, что корифеи прошлого уделяли внимание не только закономерностям развития речи у детей, но и ее нарушениям.

Изучение речевых расстройств у детей берет начало в классических трудах Адольфа Кусмауля, который в 1879 году обозначил алалию как «врожденную афазию». В исследованиях Роберта Коэна (1888) она названа неразвитием речи, или слухонемотой. Оба ученых подчеркивали высокую научную и практическую значимость изучения этих расстройств, а также их отличие от картины речевых нарушений у глухих. Особый интерес представляет вывод Коэна о том, что при слухонемоте речевые центры как таковые не повреждены, но страдают связи между ними. Это пророческое мнение только сейчас, в наши дни, находит инструментальное подтверждение.

Начинания классиков в области патологии речи были подхвачены более поздними авторами, такими как М. Е. Хватцев, Р. Е. Левина, Н. Н. Трауготт, В. К. Орфинская, Б. М. Гриншпун, В. А. Ковшиков, В. К. Воробьева, Л. Р. Давидович, С. Н. Шаховская и многими другими. Появились определения разных видов нарушений речи у детей, которые и сегодня звучат достаточно современно. В качестве примера можно привести определение алалии М. Е. Хватцева, сделанное в первой половине XX века: «Алалия – это полное или частичное отсутствие речи при наличии достаточных для развития речи интеллектуальных возможностей, остроты слуха и речедвигательных органов».

К проблематике расстройств речи у детей стали привлекаться также положения:

а) об общих и специфических закономерностях психического и речевого развития А. А. Леонтьева, А. Н. Гвоздева, В. В. Лебединского;

б) основные понятия лингвистики о дихотомии «язык-речь», а также учение о звуках речи и фонеме В. фон Гумбольдта, Ф. де Соссюра, Д. Слобина, Н. С. Трубецкого, Л. В. Щербы, А. А. Леонтьева, С. Н. Цейтлин, А. К. Марковой, Н. И. Жинкина и др.

В настоящее время все большее значение приобретают положения лингвистики и психолингвистики, позволяющие использовать их для конкретизации различных дефектов речи (Якобсон Р. и Халле Н., Лурия А. Р., Винарская Е. Н., Визель Т. Г. и др.).

Интенсивное развитие неврологии, нейрофизиологии, нейропсихологии обусловило растущий интерес к внутренней картине речевых расстройств и соответственно к их мозговым механизмам. Появились важные данные нейропсихологии о мозговых механизмах речи и других высших психических функций в трудах А. Р. Лурия и его школы, а именно Е. Д. Хомской, Л. С. Цветковой, Э. Г. Симерницкой, А. В. Семенович, Ж. М. Глозман, Т. В. Ахутиной, Ю. В. Микадзе, А. В. Цветкова и др. Стало широко привлекаться учение отечественного нейрофизиолога Н. А. Бернштейна о функциональной иерархии уровней мозговой организации двигательных и психических процессов. Для области патологии речи особое значение имеет выделение им гностико-праксического (исполнительного) и символического (языкового) уровней.