– Айрин, вы уверены, что нам нужно именно туда? – решил-таки уточнить Полковник.
– Уверена, – она тепло улыбнулась ему, и он заметил, как горят ее глаза. Девушка явно была в предвкушении чего-то, и Алекс решил выяснить, чего именно.
– Вы сегодня выглядите иначе, – начал он, – спокойнее, даже радостнее.
Мужчина внимательно следил за выражением лица девушки, в любой момент готовый заметить в ней изменение, которое могло предупредить его об опасности. Он не предупредил никого, куда они отправились, и не был уверен, что на верхних палубах его личный коммуникатор будет работать корректно. Переборки корабля там были значительно толще, а коммуникативных ретрансляторов там не было.
– Да, я… я вроде как пытаюсь найти свое место здесь, – она пожала плечами, а ее губы дрогнули в попытке улыбнуться. Когда они достигли цели и вышли из кабины лифта, на них потянуло запахом свежей травы с легкими нотками цветочного аромата.
– Что это значит? Я бывал тут, но никогда не ощущал такого, – искренне удивился Рохас, жадно вдохнув аромат Земли.
– Приор приветствует нас таким образом, – она снова улыбнулась и указала направление, в котором им нужно двигаться. Рохас не стал уточнять, что она имела ввиду, он пока не был готов к ответу.
Они шли дальше по коридору, который то расширялся, то снова сужался. По бокам Полковник замечал ответвления, которые вели к помещениям, назначение которых никто не смог определить. Все они были небольшими и совершенно пустыми, без окон и дверей. Эта часть корабля напоминала лабиринт или пчелиный улей. Ни одного отличия одного коридора от другого он не заметил ни в прошлые свои появления, ни сейчас. Он посмотрел на Айрин, отметив про себя, что девушка идет уверенно, словно знает направление очень хорошо. Они свернули направо и оказались в тупике.
– Заблудились?
– Нет, надо подождать, – ответила девушка, и пока мужчина набирал в легкие воздуха, чтобы спросить, сколько и чего им ждать, стена слева от них стала меняться. Сначала по ней словно прошла рябь, потом волны, а затем произошло то, чего Рохас в своей жизни никогда не видел и представить не мог, что такое возможно. От неожиданности он отступил назад и дернул Айрин за собой, инстинктивно закрывая ее своим телом. Она легко поддалась на его движение, не обратив на это внимания, увлеченная открывшейся ей удивительной картиной. В отличие от Рохаса, чье лицо вытянулось в изумлении, в ее глазах играло удовлетворение и радость, словно она встретила давно потерянного друга.
На стене Приора, Алекс увидел изображение его дома, там, где жила его семья, когда он был еще совсем маленьким. Отец постоянно был в разъездах, а они с мамой жили в пригородном районе для дипломатов на Юге Канады. На изображении была осень, но солнце еще было ярким, а трава только начала желтеть. Картинка была живой. Он видел, как колышутся кроны деревьев, слышал шелест травы и ощущал, как ветер дует ему в лицо. И чувствовал, чувствовал всем своим существом то детское счастье, равновесие мира, граничащее с магией для его еще не окрепшего разума. Тогда в его жизни была любовь, безопасность и родительская забота. Там, на этой стене, что стала окном в прошлое, у него еще был отец. Отец, который с ним играл, обнимал и трепал по светлым пушистым волосам, который сажал его на плечи, крепко держал за лодыжки, чтобы он не упал. Там Алексу Рохасу было три года, и это была совсем другая, параллельная реальность, в которой он вырос в любви и с надежной отцовской поддержкой. Там его мать не сошла с ума, там, отец не превратился в холодное полое существо, желающего вытравить из Алекса всю человечность.
