Виднейшим пейзажистом дунайской школы является, несомненно, А. Альтдорфер. Его можно наряду с Патиниром смело назвать первым европейским художником, в творчестве которого пейзаж занял определяющее место. Действующим пространством его сцен из жития апостолов и святых (Франциска, Иеронима, Иоанна, Георгия), евангельских сюжетов (Рождество Христово, поклонение волхвов и пр.), алтарей является природа – величественная, одушевленная, сопереживающая. По мнению О. Бенеша, взгляд Альтдорфера на природу перекликается с учением его младшего современника Г. Парацельса, который, одушевляя природу, уподоблял растение человеку; «Их рост – подобен росту человека; оно имеет кору как кожу, корень как голову и волосы; оно имеет тело и чувство; его чувствительность в его стволе; оно умрет, если вы его повредите». И наоборот: «Тело – дерево, а жизнь – огонь, который сжигает его»49.
Уже в первом известном нам произведении Альтдорфера «Казнь св. Екатерины» (1506) пейзаж определяет эмоциональный строй картины. Склонившиеся деревья, кажется, мучительно переживают происходящее, ветер взметает пыль; линии нервны и беспокойны. Это не ясный, полный покоя и гармонии ландшафт итальянцев. Такого эмоционального напряжения природы ранее не знала европейская живопись.
Символична «Семья дикого человека»: люди живут еще в густом «готическом» лесу, но в нем уже виден просвет, выход в иной мир, мир, который можно освоить и тем переменить свою жизнь на лучшую, более светлую.
Хрестоматийной стала небольшая картина «Св. Георгий» (1510). Всадника и поверженного им дракона почти не видно. Все поглощает чудовищно разросшийся, дикий лес. Это уже движение к «чистому» пейзажу, начало которому также положил Альтдорфер (еще пример – «Дунайский ландшафт у Регенсбурга», 1529).
В «Битве Александра Македонского с Дарием» (1529) Альтдорфер показал себя мастером панорамного, уже знакомого нам космического пейзажа высокого эмоционального накала, на земле сражаются люди, а в небе происходит яростная схватка стихий: вода и эфир борются с огнем.
Холсты Альтдорфера с их духовной насыщенностью, смелостью и беспокойностью колорита, высокой символичной нагруженностью стали провозвестниками романтического направления в немецком и европейском пейзаже. Но от Альтдорфера тянутся нити не только к К. Д. Фридриху и Ван Гогу; у него есть и образы тихой, мирной природы, с ее вечным спокойствием и очарованием, картины, в которых изображена, выражаясь словами Парацельса, «магия зелени, магия леса, магия ландшафтов с их дорогами и реками». От этих картин прослеживаются связи, ведущие к А. Эльсхаймеру и Г. Роберу.
Так уже на заре своего появления, в эпоху Возрождения, пейзажный жанр достиг в творчестве Джорджоне, Брейгеля, Альтдорфера первых своих вершин. В эту же эпоху сформировались и основные типы европейского пейзажа, получившие в последующие столетия законченное воплощение и которые – пока еще условно – можно обозначить как идеально-классицистический, реалистический и романтический.
2.3. Мир картины и картина мира. Классицизм, барокко, реализм
Эпоха Возрождения, которая обычно ассоциируется в нашем представлении с блестящими, но краткими десятилетиями высокого Ренессанса (конец XV – первая треть ХVI в.) и нередко воспринимается как революционное, взрывное явление, была на самом деле продолжительной. Процесс перестройки средневекового уклада и мышления медленно распространялся во времени и пространстве. Примерно три столетия – действительно целая эпоха – понадобились для этого Западной Европе. Не наша задача заниматься периодизацией этого процесса в его национальных вариантах (проторенессанс, раннее, высокое и позднее Возрождение, Реформация, Контрреформация и пр.) и датировками. Так или иначе, к XVII веку он в основном завершился.
