Вика чувствует мое смятение, заглядывает в глаза:
— Регин, тебе можно!
— Вот и я о том же! — Нагло показываю язык своей совести.
Устраиваемся в гостиной. Я на диване, она грациозно опускается в кресло. Руки изящно ложатся на подлокотники. С удовольствием рассматриваю ее наряд: темно-серое платье с запахом из плотного трикотажа, несколько декоративных складок, подчеркивающих довольно глубокую горловину и плавно очерчивающих грудь. Сразу видно, что из дома. Именно Вике Ирма дала свободу в выборе рабочей одежды, поскольку у них на фирме жесткий дресс-код, но Логинова уникальна. Ее стиль, относящийся в большинстве случаев к середине прошлого века, производит нужное впечатление на всех окружающих. Нужное Ирме.
То, что на Вике сейчас, не рабочее, слишком провокационное. И это только на ней, потому что я в таком выглядела бы слишком просто, никак. А это значит, даже бессознательно, но она рассматривает меня в качестве соперницы. Отлично! Теперь остается выяснить, насколько бессознательно.
— Вик, выглядишь потрясающе! — я не лукавлю.
Смущается, слегка краснеет, глаза сначала опускаются, затем поднимаются, внимательно меня разглядывая.
— Регина, я действительно рада тебя видеть и тоже скучала, но по твоим хитрым глазам вижу, что есть что-то еще. Что?
И эту ее прямолинейность я тоже люблю.
Замечаю высунувшийся из-за уголка дивана носик. Свешиваюсь с подлокотника, подхватывая мою девочку под животик.
— Вот, мое «еще что-то». — Прижимаю к груди, проводя подбородком по мягкой шерстке, и счастливо улыбаюсь.
Встает с кресла, садится рядом со мной. Тут же протягивает руку и поглаживает Агату по спинке.
— Какая красавица!
Красавица не возражает, поворачивая голову и обнюхивая Викины пальцы.
— А еще Веров.
Рука на секунду замирает. Взгляд опять поднимается на меня. Второй рукой Вика поддерживает Агату под лапки и забирает ее себе, отодвигаясь на противоположный конец дивана.
— А что Веров? — Закрывается. Таким голосом она представляет свои дела в зале суда.
Тянусь за заранее приготовленным приглашением. Вручаю.
Агата с удобством растягивается у нее на коленях.
Вика открывает конверт. Рассматривает рисунок. Пробегает глазами текст внутри. Межу бровей появляется едва заметная складочка.
— Почему через тебя?
— Хороший вопрос! Посчитал остальные варианты бесперспективными?
— Что у тебя с ним? — она спрашивает слишком холодно, чтобы это сошло за равнодушие.
Хмыкаю. Очень частый вопрос мне от разных людей в отношении разных мужчин за последнее время.
— Ничего.
— Ничего — это странно для поздних визитов и вышвыривания предполагаемых соперников.
Так, тональность беседы сворачивает совсем не туда, куда нужно.
Встаю, разливаю чай, предлагаю угощения.
Благодарит, делает несколько глотков, довольно щурясь. Знаю, это ее любимый чай.
Вот теперь можно продолжать.
— Вика, ты же знаешь, что это не в моих правилах.
— Не в твоих. А что мешает ему действовать по своим правилам?
А это что еще за херня?
— Ты о чем?
— Приглашение мне, ночь с другой.
Нервный смешок. Мой.
— Логинова, вот скажи честно, когда он начал к тебе подкатывать? Потому что по моим сведениям — еще с середины лета. Вика-а-а… Ле-е-ета! А уже декабрь заканчивается!
— И?..
— Э-э-э…
— Он ничего конкретного не предлагает…
— Это то, на что ты можешь конкретно ответить «нет» и наглухо захлопнуть перед ним дверь?
Вновь опускает глаза.
— И правильно не предлагает, я всегда знала, что он умный мужик!
