– Забыла перед вами отчитываться, – прилетает от той ожидаемое. – Вы – не моё начальство.
– Не начальство. Но мы, типа, в связке, – не унимается братец.
– Ой, да кому ты это рассказываешь, – отмахиваюсь, возвращаясь к Бик-Маку. – Она класть хотела на всех, кроме себя любимой. Вот пускай и чешет на все четыре стороны. Тоже мне, одинокая волчица.
Несколько секунд Вебер молча стоит к нам спиной. Видимо, обтекая. После чего холодно бросает через плечо:
– Как ваши родители? Хорошо себя чувствуют? – молчим, чуя подвох. И тот не заставляет себя ждать. – Желаю вам как можно дольше не хоронить их. Это не самое приятное мероприятие, уж поверьте, – бросает она нам как пощёчину и вот теперь уже, цокая каблуками, уходит.
В зале воцаряется такая тишина, что становится слышно бесшумный кондиционер.
– Оу… – виновато морщится Влад. – Неловко как-то вышло.
– Не ведись. Это давление на жалость. Она прекрасно понимает, что обосралась по полной и теперь продюсер будет иметь её втрое усерднее, чтобы возместить убытки.
– Юпитер, ты предвзят. Если бы речь шла о семье, я бы тоже забил болт и на концерты, и на левых челов, которых знать не знаю. И ты бы поступил точно так же.
Так-то оно так, вот только её поведение перекрывает всё желание идти на уступки. Поубавь она гонора, тогда без проблем можно урегулировать этот вопрос, но с таким подходом…
Нет уж, пошла она к чёрту!
Пусть на других свои приёмчики тренирует. Я без пяти минут свободен от обязательств, и обратно в эту петлю башку не засуну!
Нет, нет и нет.
Или…
– Дерьмо! – сердито выругиваюсь, бросая уже ненужный бургер обратно в коробку.
Всё, аппетита как не бывало.
***
"Вертел я эту ублюдскую совесть! Это первый и последний раз, отвечаю. Пусть не берёт за привычку", – мысленно матерюсь всю дорогу, размашисто перепрыгивая через ступеньки, да только толку-то?
Поднимаюсь на этаж, пересекаю гостичный коридор и стучусь в дверь.
Открывает.
И опять не с пустыми руками.
– Ты хоть когда-нибудь не бухаешь? – не могу не удержаться от колкости.
– Чего надо? – в той же тональности холодно отзывается Эва, салютуя очередной стеклотарой.
У меня прям жёсткое дежавю. Только в этот раз Вебер замерла на пороге не в секси-тряпочке, а обычных лосинах и безразмерной футболке.
И без косметики.
И с белым вином вместо красного.
– Ты какая-то зелёная. Поешь гематогенку.
– Сам её ешь, – огрызается та, залпом осушая бокал. – У тебя что-то срочное? Я как раз собиралась утопиться.
Ага. Тоже слышу шум воды, доносящийся, судя по всему, из ванной.
– Вечерние процедуры?
– Ты глухой? Красивый суицид.
– Прикольно. Хотя не уверен, что тебя возьмёт. Некоторые вещи в воде не тонут, ну ты поняла.
Поняла. И юмора, пусть и убогого, не оценила.
– Пришёл меня оскорблять?
– Нет. Пришёл спросить: почему сразу не сказала? Зачем постоянно быть сукой?
– Так проще.
– Проще для чего? Чтобы заводить врагов? Я не святой, но умею входить в положение. Достаточно было одного сообщения. Всего. Одного. Занюханного. Сообщения.
– Сообщение было. Акимову.
– Который тоже нихрена объяснил, ограничившись абстрактным "надо" и "по личным причинам".
– А он должен был всю мою подноготную вывалить? Тебе правда не хватает мозгов понять, что если что-то не афишируется, значит, об этом не желают распространяться?
– Откуда привычка сразу в нападение идти? Никто и не требует от тебя подробностей.
– Правда? То есть, это не ты сейчас устраиваешь мне допрос?
