Почему он так не меня действует? Он же ничем не лучше эгоистичного Акимова, что ставит собственное удовольствие превыше остального и просто имеет меня.
Они оба не думают о том, что я тоже человек и хочу если не уважения по отношению к себе, то хотя бы немного нежности в процессе. Однако с Бессоновым нас, по крайней мере, объединяет кое-что важное – взаимная похоть.
– Прямо сейчас можно? – нашариваю губами его большой палец и с вызовом беру тот в рот, имитируя оральные ласки.
С моральным удовлетворением не только слышу, как Ярослав шумно выдыхает, уткнувшись носом мне в волосы, но и чувствую его ещё сильнее вжавшийся в меня каменный член.
Да, это игра. Игра, в которой я провоцирую, а он…
А он поддаётся.
Не выдержав, Яр рывком разворачивает меня к себе и, подхватив, усаживает на туалетный столик. Мои ноги требовательно раздвигаются, в губы впивается жадный поцелуй, а на пол с грохотом сыпятся баночки и тюбики неубранной косметики…
Глава седьмая. Привет из прошлого
POV БЕССОНОВ
Опасно. Слишком опасно. Она снова льёт бензин на и без того полыхающие поленья, вот только зачем? Ей это всё зачем? Настолько не хозяйка своей Матильде?
Вряд ли.
Эва, конечно, преподносит себя всем ветреной и легкодоступной, однако кроме её интрижки с продюсером за последние годы нет ни то, что ни одной фотки, где она была бы засветилась с другим мужчиной, даже сплетен о возможном романе с кем-то не ходило. До подписания нашего контракта она всегда и на любых мероприятиях появлялась исключительно одна.
Так и зачем тогда?
Я не знаю. Но подчиняюсь тому сумасшедшему сексуальному магнетизму, что исходит от этой женщины. И целую её в ответ с таким напором, словно другого шанса не представится. Будто мы живём последний день на этой земле.
Обхватив Вебер за затылок, пробиваюсь языком в горячий покорный рот, встречая нулевое сопротивление, и… Ох, дьявол! Это послушание заводит хлеще жалкого куска тряпки, что надето на ней.
Чёрт… а я ведь ни разу не видел Эву без одежды. Дозированная обнажёнка на фотографиях, конечно, даёт воображению разгуляться, однако воображение – это одно, а увидеть в живую…
Ирония в том, что в прошлый раз мне было совсем не до рассматриваний. Тогда вообще произошло всё слишком стремительно, без возможности мыслить адекватно. Сейчас же, пусть и с трудом, но удаётся держать ситуацию под контролем.
Отрываюсь от податливых губ, скользя пальцами по пульсирующей выемке на шее и медленно стягиваю с плеча лямку боди. Так низко, что поролоновая чашка сминается, открывая аристократично бледную грудь с ярко очерченным ореолом.
Красиво.
– У нас сиеста? – Вебер недовольна промедлением. Тянется ко мне за новым поцелуем, однако я жестом торможу её. Вызывая недовольство. – Это забастовка?
– Нам не стоит, – поправляю на ней бусы, задевая прохладным жемчугом маняще торчащий сосок. Чтоб тебя…
– Ты меня не хочешь?
– Хочу, – честно признаю. – Но нам не стоит.
– Поздновато строить из себя благородного рыцаря, тебе не кажется?
– Дело не в благородстве.
– А в чём тогда?
– Не знаю.
Правда не знаю. Что люто бесит.
– Вот когда узнаешь, тогда и поговорим, – в отличие от меня, Эва себя сомнениями не обременяет и требовательно тянется к ремню на моих джинсах. Приходится перехватить её кисти, гася прыть.
Кто бы только знал, насколько тяжело это даётся…
– Я сказал – нет.
– Второй раз предлагать не буду!
– Родная, – склонившись, беру её за подбородок, притягивая к себе. Так близко, что наши губы вновь оказываются в опасной близости. – Если мне что-то потребуется, я приду и сам возьму это.
